– Стоять!
Вход в крыло даймё преградили четыре бусимена, которые охраняли запертые огромные двойные двери. Их грудь защищала черная броня, голову – железные шлемы и лицевые щитки, в руках они держали обнаженные нагамаки. Этот коридор был шире, чем в крыле слуг, и здесь она могла спокойно воспользоваться длинным клинком. И если эти люди находились за пределами покоев даймё, значит, они хорошо умели работать сталью.
– Эй, девушка! – рявкнул командир. – Что вы здесь делаете?
– Разношу подарки, – сказала она, протягивая коробку в руках.
– Подарки? Что за ерунда? Ты кто?
– Мичи-сан, – ответил другой охранник. – Я знаю ее. Она служанка Первой дочери.
Командир бусименов выступил вперед.
– К вашей хозяйке никого не допускают, леди Мичи. По приказу даймё. Лучше спуститесь вниз и помогите…
Она сунула руку в коробку и вытащила их – два меча длиной четыре и три фута, с плавными изгибами и блестящими зубьями, – а на пол упала алая карточка… Мичи включила зажигание на рукояти, двигатели ожили, руки и грудь завибрировали, вызвав легкую улыбку на накрашенных губах.
Мичи поддала чи, заставив взреветь чейн-катану и вакидзаси Ичизо. Сорвав верхний слой своего дзюни-хитоэ, она сняла деревянные сандалии и переступила ногами в носках таби. Она встала в стойку, размахивая клинками вокруг талии и головы, будто исполняла кружащийся танец рычащей вороной стали.
Командир онемел от удивления. Бусимены за ним обменялись веселыми взглядами, кривыми улыбками и короткими озадаченными смешками.
– Положи их, девочка, а то поранишься, – сказал командир.
Мичи пригнулась к полу, сузив глаза и блестя зубами. Командир первым пришел в себя и выставил вперед нагамаки, приготовившись к нападению. Она опустилась на колени, на тонкий шелк кицунэ, по инерции заскользила по полированным доскам, и его клинок не причинил ей вреда. Зато она отрезала командиру ноги. Когда лезвия чейн-катаны рассекли кость, как масло, на пол хлынула ослепляющая красная струя. Раздался крик агонии – лишь после этого солдаты наконец осознали угрозу. Вскочив на ноги, Мичи катаной пробила предплечье другого бусимена, а вакидзаси отбила поспешный выпад третьего. В воздухе летели искры от ударов стали. Девушка плавно, как дым, проплывала между клинками, покачиваясь под мелодию стали.
Клинок к горлу. Алые брызги на стенах. Защита. Удар ногой. Выпад. Красный туман в воздухе. Грохот сердца в груди.
И, наконец, тишина.
Мичи сдула с глаз прядь выбившихся волос и уставилась на труп командира. Успокоившись, мечи опустились в лужу у ее ног.
– Думаю, вместо этого я положу вас, – ответила она.