Они обыскали каждую комнату и не нашли ничего и никого. Пыльная мебель, медленно гниющая ткань, фонари, которые никто не зажигал целую вечность. Снизу вой моря, сверху песня дождя.
В конце холла они обнаружили пустой дверной проем, лестница от которого спускалась вниз, в мрачную комнату. Юкико встала, высоко подняв свечу и пытаясь хоть чуть-чуть осветить плотную тьму. Спустившись по извилистой лестнице, она увидела огромный зал, уставленный рядами пыльных полок. Буруу маячил сзади, слишком большой, чтобы пройти. Он рычал, выражая недовольство, поскольку его нос чуял едкую вонь затхлости и разложения.
Собравшись с духом, Юкико снова открыла Кеннинг и потянулась к сознанию грозового тигра. Его тепло было угрюмым, далеким, словно его угнетала оглушающая тишина вокруг. Юкико не чувствовала ничего, кроме них двоих – ни крыс, ни мышей, ни птиц. Ни единой искры жизни. После нескольких недель в Йиши, заполненных шумом и жаром, тишина должна была восприниматься как благословение. Но вместо этого у Юкико в животе начали медленно прорастать семена тихого ужаса, холодного, глубокого, проникающего всюду гладкими усиками.
Похоже на… библиотеку.
ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ СПУСТИТЬСЯ ТУДА?
Если здесь есть ответы, мне кажется именно там мы их и найдем.
ЗДЕСЬ ВОНЯЕТ СМЕРТЬЮ. ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНАЯ ИДЕЯ.
Это место заброшено уже сотню лет, Буруу.
ХОТЕЛОСЬ БЫ МНЕ ИМЕТЬ БРОВИ, ЧТОБЫ НАХМУРИТЬСЯ.
Я ничего не чувствую. Никого здесь нет.
ХОТЕЛОСЬ БЫ МНЕ ИМЕТЬ РУКИ, ЧТОБЫ НАПИСАТЬ ИСТОРИЮ ТВОИХ ИССЛЕДОВАНИЙ. ЭТУ ГЛАВУ Я БЫ НАЗВАЛ «САМАЯ ХУДШАЯ ИЗ ЕЕ ИДЕЙ».
О Боги, да просто взорви эту стену с помощью песни Райдзина и пойдем со мной.
СТЕНА ИЗ СПЛОШНОГО ГРАНИТА. НАМ БОЛЬШЕ ПОВЕЗЕТ, ЕСЛИ МЫ ПРОБЬЕМ В НЕЙ ОТВЕРСТИЯ ТВОЕЙ ТУПОЙ БАШКОЙ.
Может, ты просто поразишь ее стрелами твоего сарказма?
Буруу зарычал и погрузился в угрюмое молчание. Юкико чувствовала его беспокойство, волнение, облаченное в мрачную агрессию. Но под всем этим снова нарастала боль, пульс стучал ударами крошечных молотков по затылку. Нарастала еще одна волна, еще один визг психической атаки, окрашивающий ее губы в красный цвет и заставляющий кровоточить уши. Она устала от этого. Устала гадать, почему так происходит.
Я скоро вернусь, брат. Жди меня здесь.
Буруу вздохнул всем своим существом.
ВСЕГДА.
Она повернулась и стала осторожно спускаться по лестнице, камень под ее сапогами таби скользил. Чем дальше она спускалась, тем меньше мерцал на гранитных стенах свет фонаря. Становилось холоднее, слабый запах масла смешивался с едва уловимым запахом тления. По плитке наверху прокатился приглушенный гром, среди высоких стропил заплясали длинные тени.