— Это так серьезно? — обеспокоенно спросил Бриллинг.
— Более чем. С перегревшимся стволом митральеза будет не стрелять, а плеваться. Нужна вода… постойте, вы, кажется, говорили, что тут поблизости есть колодцы?
— Точно. Только вряд ли наши друзья позволят нам прогуляться к ним. По крайней мере, пока мы не отразим их нападение.
Тем временем текинцы несколько ослабили натиск. Те из них у кого были винтовки спешились и, обступив русское каре со всех сторон, принялись обстреливать своего врага. Прочие же продолжали гарцевать вокруг, держась, однако, на почтительном расстоянии. Лишь иногда изображая притворную атаку, они бросались с разных сторон на строй «белых рубах», заставляя тех перестраиваться, затем разворачивались и мчались прочь. Так продолжалось раз за разом. Было понятно, что рано или поздно кто-то не выдержит. Либо одна сторона устанет от постоянного напряжения и сломается, либо другой надоест играть со смертью и они вернутся в крепость, оставив на сей раз своих врагов в покое. Но поскольку сил у защитников Геок-тепе было много больше, гораздо вероятнее был первый вариант.
— Жарко! — облизав пересохшие губы, вздохнул Майер.
— Испейте, вашбродь, — предложил ему кто-то из матросов, но офицер отказался, упрямо покачав головой.
— Всю воду в пулеметы! — прохрипел он.
Шинель гардемарина была расстёгнута, фуражку не то сбило пулей, не то она просто потерялась в горячке боя, а лицо перемазано пороховой гарью. Давно растеряв напускное спокойствие, он подхватил винтовку раненого солдата и посылал в кружившихся вокруг текинцев пулю за пулей. Державшийся поначалу рядом Бриллинг, куда-то пропал вместе со своими казаками. Одна из митральез уже замолчала из-за какой-то поломки, но вторая упрямо огрызалась короткими очередями, заставляя противника сохранять благоразумие.
— Вашбродь, ленты снаряженные заканчиваются, — тревожным голосом доложил один из подносчиков.
Это было плохо. Во всей батарее было только одно приспособление для снаряжения холщовых лент патронами, которое Будищев почему-то упорно называл «машинкой Ракова». Кто был этот Раков и почему Дмитрий так ее называл, никто доподлинно не знал, хотя всем было известно, что именно он ее и придумал. Но сейчас это было совершенно не важно, ибо высокое начальство сочло это приспособление излишним и на вооружение не приняло. А потому единственный экземпляр был у автора и вместе с ним находился в паре десятков верст от места боя.
— Не робей, братцы! — попытался ободрить своих подчиненных гардемарин. — Скоро наши подойдут на выручку, так всыплем халатникам!