— Может и так, — легко согласился с ним Дмитрий, потом подмигнул командиру и продолжил шутливым тоном. — Барон, а если начистоту, то за каким лешим вы забрались в эти дебри? У вас, если не ошибаюсь, двадцать тысяч годового дохода. Женились бы, да и жили себе спокойно в своем замке.
— О, найн, — немного печально покачал головой курляндец. — Я есть привык к… как это… бродяжнической жизни. К свободе. Найн, успею еще и жениться, и наплодить маленький киндер…
— Боже упаси вас жениться, — неожиданно с жаром возразил ему Слуцкий, — лучше уж камень на шею, да в воду, чем посадить себе бабу на шею, да связать себя на всю жизнь! Заведешь семью, да поневоле трусом станешь, будешь дорожить жизнью ради нее.
Разгорячившись еще более, штабс-капитан привстал и, отбивая такт рукой, продекламировал:
— Нет, братцы, нет: полусолдат – тот, у кого есть печь с лежанкой, жена, полдюжины ребят, да щи, да чарка с запеканкой![21]
Дальше он видимо стихов не помнил, но продолжал с прежним огнем:
— Нет, господа, не женитесь! Ни одна женщина не даст вам столько, сколько сможет дать свободная, привольная жизнь. А если дадите себя окольцевать перед аналоем, то пойдут неприятности, ревность и всякая подобная дрянь!
— Стало быть, вы не верите в любовь? — усмехнувшись, поинтересовался Будищев.
— А вы?
— Хм, — задумался кондуктор. — Верю. Наверное.
— Просто еще не встретили? — ехидным тоном, будто кого-то передразнивая, продолжил нападать Слуцкий.
— Да нет, встретил, просто… сложно все у нас… тьфу! Ну вас к черту, Александр Иванович, я уже почти уговорил барона посвататься к мадемуазель Штиглиц, а вы мне всю малину обо… поломали!
— Я?! — ужаснулся курляндец, едва не подавившись последней сардинкой. — Посвататься к еврейке?!
— Вот видите, — усмехнулся штабс-капитан, — наш барон вовсе не помышляет о женитьбе и правильно делает.
— Ну и пусть холостякует, — махнул рукой кондуктор. — Лучше расскажите, что вы задумали?
— По какому поводу?
— По поводу духов, убивших джигита. Вы, кажется, сказали, что знаете, где они притаились?
— Ах, вот вы о чем. Ну, слушайте. Текинцы, или как вы их называете – духи, частенько озоруют в здешних местах, но потом как сквозь землю проваливаются. В этом распадке следов их стоянки нет, стало быть, они делают это в другом месте, но все же неподалеку.
— И где же?
— Мы тут нашли узкое ущелье, по дну которого и протекает ручей. Хотели обследовать, да наткнулись на кабанов, которых ваш денщик принял за кавалерию.
— По-ходу не только он, — ухмыльнулся Дмитрий.
— Да уж, когда вы залпом отражали их атаку, пули над нашими головами так и свистели. Ну да ладно. Я почти уверен, что этим ущельем можно пройти в Беурму.