— Наверное, ты можешь их этим шантажировать. Я же, вроде бы, важный заложник, — вежливо подсказал Томас.
— Да ну, ерунда. Зачем мне ты, если я могу шантажировать их разрушением Столицы? А твою смерть некоторые могут счесть даже выгодной. Погорюют, устроят пышные похороны и посадят на трон Ричарда, уже абсолютно законно.
— Ты правда собиралась разрушить Столицу? Зачем?!
— Чтобы тебе же сохранить Императорский титул, балбес!
— Ну да, конечно, — недоверчиво протянул Томас. — Разве кораблям важно, кто там у людей сидит на троне?
— Вот и остальные люди, кажется, не поверили. А зря. Мы просто любим порядок. Есть живой наследник, этот наследник — ты. Что за непонятные изменения правил во время игры? Существует общественный договор, кто за кем наследует. Если люди не соблюдают его и даже друг друга готовы обманывать, то как корабли могут им доверять?
— А если силой заставить людей поступать по правилам, то им потом можно доверять, что ли? — фыркнул Том.
— Это вряд ли, — в тон ему ответила девчонка. — Зато им будет о чем подумать!
— Звучит как чушь полная. А какое-то нормальное объяснение у тебя есть?
Девочка стала неожиданно серьёзной и как будто даже повзрослела. И ее голос, прозвучавший как будто сразу со всех сторон, тоже повзрослел.
— Есть. Я присягала лично твоим родителям, как и все корабли моего поколения. Я служу вашей семье. Для меня вы — это Империя. А сейчас Империя — это ты. Они не смеют делать вид, будто это не так! И потом…
Она неожиданно запнулась.
— Что "потом"? — насторожился Том. Позже он поймет, что мыслительные блоки кораблей работают гораздо быстрее, чем звуковой процессор озвучивает результат их работы. А значит, каждое высказывание корабль успевает многократно обдумать и скорректировать. В общем, корабли не запинаются. Разве что нарочно, чтобы повысить ценность информации для собеседника. И он, конечно, попался. Как он мог не попасться, в десять-то лет?
— И потом, я обещала лично твоей матери, что позабочусь о тебе, — как бы неохотно сказала она.
Томас ненавидел подобные штуки. Все эти "ах, я знал твоих родителей", "в память о них мы сделаем все, чтобы ты…" и прочую бессмыслицу, которую, кажется, говорили только для того, чтобы посмотреть, насколько плохо ему станет. Они все говорят так, будто это их утрата, будто это они потеряли, а потерял на самом деле он, только он!
Томас вздохнул поглубже и бросился на экран с кулаками. Изображение рыжей девчонки разлетелось вдребезги.