— Привет, пропащая душа, — поздоровалась Соня. — Ты зачем в землю закопалась?
— А я овощем себя почувствовала. Только не говори, что искала меня весь день, — это не звучит.
— Да больно надо, — фыркнула Соня, — у меня есть дела поважнее. Ты знаешь, что между Жемчужным и Балаклавой в бухте Робинзона открылся пляж любви?
— Еще один нудистский пляж? — удивилась я. — Благодарю покорно.
— Ты темная, как южная ночь, — ухмыльнулась Соня. — Пляжи любви — это такая штука... м-м, ну, в общем, они запрещены. Открытые пляжи любви существуют только в Таиланде, а во всех остальных странах это дело уголовно наказуемо, в том числе в Крыму. Но здесь, я слышала, это дело курирует мафия, поэтому закон отдыхает. Объясняю в двух словах — это место, где собираются местные парвеню, эммашоэли, влюбленные, озабоченные, извращенцы, любопытные и без смущения, на виду у всех, отдаются греху. Можно являться парами, можно поодиночке — там найдешь себе пару... Я уже решила для себя: пока не схожу на пляж любви, пока не посмотрю, что это такое, домой не поеду. Составишь компанию?
— А просто посмотреть нельзя? — спросила я. — Не участвуя?
— Можно, — кивнула Соня. — Но, говорят, это абсолютно тупиковый вариант. Невозможно, не совершая адекватных действий, созерцать весь этот срам. Поначалу ты возмущен — мол, куда катится мир, — потом понимаешь, что он уже прикатился и катастрофически гибнет, а потом тебя обуревает зависть: на каком, простите, основании мир гибнет без твоего участия?
— Обсудим... — Я сделала заинтересованное лицо и пошла дальше своей скорбной дорогой.
Почему-то сегодня я решила выйти «официальным» путем — через калитку. Именно там меня и поджидал Алик. Он нынче щеголял в старых штанах и абсолютно новой косынке — серо-буро-малиновой. А в остальном все тот же Алик — улыбчивый, с чистой шевелюрой.
— Как треснуло меня в лоб, Лидия Сергеевна, — сообщил Алик, демонстрируя тщательно отдраенные зубы, — что вы сейчас выйдете. Дай, думаю, постою у калитки, смотрю — точно...
Меня сжало, будто шайбу под гайкой. Он смотрел на меня, улыбаясь, и глаза у него улыбались, и остальные части тела улыбались, а все равно я задеревенела. Плохо мне стало.
— Вам нехорошо? — чуть тускнея улыбкой, осведомился Алик.
Мне было стыдно, но я не могла с собой справиться.
— Ты не появлялся два дня, Алик, — пробормотала я за неимением других слов. У него аж глаза на лоб полезли.
— Я не появлялся? Да как вам не совестно, Лидия Сергеевна!.. Это вы не появлялись. Первый вечер я часов до пяти кружил по пляжу, а вчера — допоздна. Вы так и не пришли. И в бунгало вас не было...