Остановки для изменения освещения были бесконечными. Диалог. Остановка.
— Поймай их в луч, когда они движутся вверх. Перенастрой фокус. Готово? Чтобы больше такого не было!
У каждой ведьмы в складках одежды был спрятан крошечный голубой фонарик. Они включали их, когда с ними говорил Макбет. Их нужно было крепко пришить и направить им точно в лицо.
Какое-то время все шло как по маслу, но все ощущали тревогу и напряжение. Однако в конце концов, это было нормально. Актеры играли «внутри себя», или почти так. Их постоянно прерывали. Напряжение было очень сильным. Театр был полон чудесных, но зловещих звуков. В воздухе висела угроза.
Вечернее прибытие в замок Макбета было последней сценой, происходящей при дневном свете. Освещение в ней было изысканным, мягким и спокойным. Прекрасный голос Банко говорил: «воздух чист и нежен, будто хочет ублажить он наши чувства»[116]. Все внезапно менялось, когда открывались ворота, раздавался пронзительный звук фанфар, и леди Макбет уводила короля в замок.
С этого момента наступала ночь, ибо рассвет после убийства был поздним и едва заметным, а перед убийством Банко царят сумерки. «На западе едва мерцает свет»[117], говорит бдительный убийца.
Банко убивают.
После пира Макбет с женой остаются наедине — зритель в последний раз видит их так, и «день с ночью спорит; наступает утро»[118]. Во всех остальных случаях освещение — это свет факелов и светильников, колдовской свет, и так вплоть до английской сцены, происходящей на воздухе, под солнцем, с добрым королем на троне.
Когда Макбет вновь появляется, он постарел, он растрепан, полубезумен и покинут всеми, кроме тех немногих, которые не могут от него сбежать. Дугал Макдугал будет великолепен на премьере. Сейчас он играл эти последние страшные сцены гораздо умереннее, чем это требовалось для спектакля, но все движения души героя были видны. Он был как раненое животное, еще способное скалить зубы и огрызаться. «Все завтра, да все завтра, да все завтра…»[119] Его речь звучала словно похоронный звон. Прибывали Малькольм и Макдуф, лорды и их солдаты. Макдуф и Макбет наконец встречались. Вызов. Поединок. Уход со сцены и оборвавшийся крик.
Короткая сцена, в которой старый Сивард говорит последние безжалостные слова о смерти сына, а затем появляется Макдуф, а позади него — Сейтон, несущий голову Макбета на острие меча.
Малькольма, стоящего наверху лестницы среди своих солдат, освещает заходящее солнце. Они поворачиваются и видят голову.
— Да здравствует…! — кричат солдаты, избегая последних слов. Суеверные, думал Перегрин.