— У него не было возможности сделать это. Он гнался за Макбетом со своим тупым мечом. Ему пришлось бы заменить его на настоящий клейдеамор, с которого надо было предварительно снять бутафорскую голову, при этом его жертва должна была наблюдать за его действиями, ничего не предпринимать, а потом послушно наклониться, чтобы получить удар по шее.
— А Гастон?
— Прежде всего, время. Я сам проделал эту пантомиму и сильно выбился из хронометража. А что еще более убедительно, Гастона видели король и Нина Гэйторн, а также другие актеры, готовившиеся выйти на поклон. Он с ними разговаривал в то время, когда происходило убийство. Он прошел в левый угол сцены и взял клейдеамор в последний момент, когда появился Макдуф, и он последовал за ним.
Перегрин развел руками.
— Гастон Сирс отпадает, — сказал он. — Мне кажется, я на самом деле и не думал, что он это сделал, но я рад, что это подтвердилось. Кто остается?
— Без алиби? Баррабелл. Рабочие сцены. Лорды. Леди Макбет. И прочие, и прочие.
— Я лучше вернусь к парням. Они там пытаются принять какое-нибудь решение.
Аллейн взглянул на часы.
— Десять минут третьего, — сказал он. — Если они ничего не решили, то я бы предложил им поспать. Актеры должны прийти на репетицию?
— В четыре часа дня, бедняги.
— Это, конечно, не мое дело, но я не думаю, что вам стоит продолжать играть «Макбета».
— Нет?
— Правда рано или поздно станет известна. Возможно, это произойдет довольно быстро. Вы получите реакцию ужаса, множество нездоровых спекуляций и тот сорт огласки, который станет оскорблением для прекрасной постановки.
— Ох.
— Будет суд — мы надеемся, что будет. Ваших актеров будут донимать журналисты. Вполне возможно, что всплывет дело Харкорта-Смита, и тогда юный Уильям окажется загнанным в угол, а таблоиды будут самым ужасным образом интерпретировать его поведение. Его и его мать будут безжалостно преследовать.
— Это может случиться, как бы мы ни поступили, — печально сказал Перегрин.
— Разумеется. Но в гораздо меньшей степени, если вы решите не продолжать играть эту пьесу.
— Да, конечно.
Перегрин встал и пошел к двери.
— Я поговорю с ними об этом, — сказал он. — Спокойной ночи, Аллейн.
— Спокойной ночи, дорогой мой.
Глава 7. Младшее поколение
Перегрин вернулся домой в четвертом часу утра. Он налил себе большую порцию виски с содовой, сделал бутерброд, а потом тихонько поднялся в спальню.
— Привет, — сказала Эмили. — Можешь не красться на цыпочках. Я проснулась, когда ты открыл переднюю дверь.
Он включил лампу у кровати.
— Что случилось? — спросила она, увидев его лицо.