— Почему вы им ничего не сказали? Ни слова об ифрите, колдовстве, зельях…
— Потому что с них и этого довольно, — резко сказал Натан. — Никакой магии. Хватит того, что они крестятся, проходя мимо, — он кивнул на консультанта. — Чем меньше они будут думать о всякой чертовщине, тем проще им будет работать.
— Но они же все равно знают. О магии, о поджигателе, о Фаррелах.
— Знать и задумываться о том, что знаешь — разные вещи. Пусть сосредоточатся на нормальном, а остальное — мое дело. Эй вы!
Пес укоризненно посмотрел на Бреннона.
— Вы не сможете прятать слона вечно, — Рейден сощурил черные глаза, как кошка. — Рано или поздно вы должны будете им сказать, что они ловят чернокнижника с ифритом.
Комиссар сдержал раздражение: беседу с дворецким он запланировал под конец, когда парень расслабится, решив, что гроза миновала.
— Вернемся к орудию убийства, — Натан положил свою трость рядом с гипсовыми слепками со следов на костях. — Что вы качаете головой?
— Я уже не думаю, что это орудие именно убийства, — сказал Лонгсдейл. — Это скорее орудие жертвоприношения.
Бреннон вооружился последними запасами терпения и осведомился:
— Почему же вы раньше мне ничего не сказали? Из девической скромности?
— Я же не могу помнить все, — невозмутимо ответил консультант. Он закрыл фолиант, положил на стол и принялся бережно заворачивать в бархатную тряпицу. — К тому же ифриты редко встречаются — и у нас, и вообще.
— Ну и что? В смысле, — вдруг дошло до комиссара, — вы хотите сказать, что для каждой потусторонней сволочи есть свой отдельный ритуал?!
Звук, который издал пес, вкупе с громким хохотом дворецкого, мог бы уничтожить на корню комиссарское самоуважение, если б Натана волновало их мнение.
— Конечно, — Лонгсдейл перевязал книгу шелковым шнуром. — К счастью, я наконец нашел трактат Махмуда аль-Басми, — он нежно погладил бархат, — где перечисляются…
— Короче, — мрачно потребовал Бреннон, охваченный скверным предчувствием.
— Для того, чтобы открыть ифриту вход в наш мир, нужна еще одна жертва. Ее помещают в сердце девятиконечной звезды и вскрывают жилы, дабы она напитала портал своей кровью. Насколько я понял, именно это произошло с убитым в храме человеком.
Комиссар длинно и путанно выругался.
— Может быть, — меланхолично продолжал Лонгсдейл, глядя на детские портреты, — отец Грейс догадался, какая участь ему уготована, хотя я не могу понять, как он ухитрился остановить сообщника. Ведь портал был полностью готов, оставалось лишь одно жертвоприношение.
— Либо наоборот, номер второй дал деру, оставив вашего Грейса ни с чем, — подал голос дворецкий.