– Дед, тебя я нашёл! Осталось найти твою жену! – стоя в траве, которая была выше меня на полметра, громко сказал я яме, но голос утонул без остатка в огромности пространства и шуме ветра.
Я вновь чувствовал себя актёром, стоящим на сцене какой-то грандиозного театра, и понимал, что зрителей, кроме комаров и бабочек, нет. Мой спектакль вновь нужен лишь мне, поэтому играю я только для себя. Пьеса подходит к финалу. Но огромный зал от хребта до хребта пустует уже тысячи лет. Нет О-3, которой явно бы понравилось всё, что ни сыграй, и нет даже спутника – шпиона над головой. Я могу сейчас зарыдать, засмеяться, пасть на колени или воздеть руки к небесам – всё это останется только в моей памяти игрой на несуществующую публику и посрамлением моего принципа «Никого нет»! Значит – прочь понты и шелуху! Делай, товарищ, только то, что чувствуешь! Только то, что действительно необходимо делать! Но что же сейчас необходимо лично мне?
Я сел около ямы, потом лёг, надвинул кепку на глаза, зажал в зубах какую-то травинку и замер. Это была та стена, за которой открывалась неизвестность. От земли шло тёплое испарение, но спина и без того насквозь промокла от пота, поэтому на такие мелочи я не обращал внимания. Соломинка во рту быстро испустила кисленький сок и превратилась в несъедобную размочаленную палочку. Я наугад, не открывая глаз, сорвал другую. Надо мной висело маленькое белёсое облачко, много ниже летали какие-то шустрые птицы, по сторонам стрекотали кузнецы, а у самого носа крутились надоедливые мухи, не давая сосредоточиться на главном.
– Ну и чё разлёгся? – не утерпел дед.
Видно его не было. То ли по законам природы днём быть видным ему не полагалось, то ли ввиду полупрозрачности он полностью сливался с пейзажем.
– Думаю! – честно ответил я. – Ты не поверишь, инвизибл, но я просто думаю! Может человек лечь на землю и минуту подумать в тот момент, когда уже полвека прожито, а зачем – непонятно? Я всю жизнь куда-то бежал! Чего-то хотел! А теперь я хочу просто спокойно полежать и минуту подумать! Одну минуту! На этом месте закончилась первая треть моей жизни. Нынче заканчивается вторая. Сегодня я замкнул круг длиною в четверть века. Надо начинать новый. Видимо – последний. А с чего его начинать – не знаю. Может – и не надо уже ничего начинать? Лучше чем было уже не будет, а хуже – не хочется. Впереди – артрит, тросточка, язва желудка, зубы в стакане, походы по врачам, пародия на пенсию. Уступите место инвалиду! При предъявлении пенсионного – скидка на вчерашний хлеб пять процентов. То ли выпить рюмку на праздник, то ли прожить лишнюю неделю? Непонимающий взгляд в сторону красотки: а это у неё зачем? Инфаркт и последние сутки полного одиночества на полу в коридоре в бессильном ожидании конца. Скромные похороны в закрытом ящике за счёт райсобеса и, наконец, встреча с тобой, уродом. Кстати, урод! А ты-то чего суетишься? У вас там – что? Тоже куда-то торопятся!