Я почувствовала, что доброжелательная и болтливая девушка отчего-то злится на меня. Возможно, она переживает, что вместо неё теперь ночью около меня будут дежурить другие люди? И в её услугах больше не нуждаются, так как посчитали её недостаточно профессиональной? Быть может, она подумала, что это я пожаловалась на неё Дариону?
— Элегия, послушай, я сама впервые слышу об охране… — я попыталась смягчить ситуацию, не зная, как объяснить, что дело здесь не в её профессиональных качествах, и лично мне она нравится.
— Ах, Вы впервые слышите?! — Элегия взорвалась в одну секунду, словно пороховая бочка. Её рот искривился, лицо заметно покраснело, а глаза заблестели от негодования. Я даже попятилась назад от экспрессивности девушки. — Вы значит, впервые слышите о своём молодом человеке?! Имя Бенефиса Кёнигсберга Вам ничего не говорит? Он случайно прислал сюда штат персональных телохранителей для Вас? Да как вообще можно обманывать такого прекрасного бескорыстного молодого человека как Дарион Блэкшир, спасшего Вам жизнь и оплатившего Ваше лечение?!
Некогда робкая и стеснительная Элегия сейчас выглядела настоящим разъярённым горным троллем, которого разбудили среди ночи. Её ноздри раздувались, и, похоже, она действительно очень сильно переживала за Блэкшира.
— Да Вы хотя бы знаете, что господин Дарион за время, пока Вы были без сознания, не смыкал глаз, перевернул половину Лазурии в поисках Вашего отравителя, устроил глобальную проверку в нашей маглиции, а под утро пришёл в палату, сменил меня и лично дожидался Вашего пробуждения?! — Элегия упёрла руки в боки и уже буквально кричала на меня. — Когда я с Вами познакомилась, то посчитала Вас приятной воспитанной девушкой, а Вы… А Вы! Да, в конце концов, это возмутительно вот так вот крутить двумя мужчинами и играть на чувствах как минимум одного из них, заставляя за себя всюду платить! Это двулично, низко, недостойно и крайне жестоко!
М-да… Что-то совсем не так с моей репутацией, раз совсем недавно на балу оборотни назвали меня любовницей сразу двоих мужчин: Виера Крувицки и Бенефиса Кёнигсберга, — а теперь Элегия уверена, что я обманываю Дариона…
Я молча и потрясённо смотрела на девушку. О том, сколько всего ради меня сделал Дарион, я, разумеется, не знала. Ах вот, оказывается, по каким делам он отъезжал, пока магистр Церро чистил мою кровь. Я опустилась на кровать, переваривая полученную информацию, а Элегия перевела на меня полный осуждения взгляд.
— Я сразу Вам сказала, что Дарион не мой жених и не мой молодой человек, — проговорила я, чуть заторможено, потому что девушка всё ещё ждала от меня объяснений.