Но отпустить ее на произвол судьбы — пусть и со способностью ловко манипулировать людьми, — я не мог. Все ее ухищрения разобьются о какого-нибудь очередного Гамильтона, который в миг ее раскусит.
— Хорошо, — с неохотой ответил я, взвесив все «за» и «против». — Не надо никуда переходить, оставайся с нами, так будет спокойней. Да и за Барьер ты вскоре попадешь.
— Спасибо большое!
— Только я тебя прошу — не надо геройствовать. И если вдруг что-то будет тебе грозить — я имею ввиду, если будет риск раскрытия твоей легенды, — немедленно обращайся ко мне.
— Еще раз спасибо!
Евгения протянула мне руку и я ее пожал — кожа ладони оказалась мягкой, совсем не мальчишеской.
Девушка стрельнула глазками и пошла к остальным парням.
Пора было сваливать с этого участка, что меня с одной стороны радовало — не надо будет общаться больше с Гамильтоном.
* * *
До вечера удалось оформить пропуск на перемещение. Мы выдвинулись в сторону расположения третьего пехотного полка и через час были уже там. Строений здесь было больше, а вместо производств располагались склады. Здесь уже ничего не делали — здесь только готовились к войне.
Нас встретил дежурный, бегло объяснил, что мне нужно попасть в пятый корпус, где некий Карасик произведёт раскомандировку и объяснит что делать дальше.
Я приказал ребятам ждать меня у дежурки, сам двинул на поиски пятого корпуса.
Вокруг меня уже не было этой суетливости, что творилась в гарнизоне, солдаты, если и попадались, то никуда не спешили, вышагивали медленно, понимая, что каждый час может оказаться последним и потому необходимо насладиться этим мгновением, запомнить его.
Пятый корпус нашел быстро. Того, кто должен нас поставить на учет тоже.
В комнатке было тесно, она была заставлена книгами и картами — целыми рулонами карт, пахло давно не стираными носками.
В центре комнаты стоял небольшой столик, за которым сидел усатый мужичок низенького роста, склонившись над книгой.
Увидев меня, хозяин поднялся.
Был он приземист, жилист, обладал черными как смоль усами и такими же черными кустистыми бровями. Невероятно подвижные живые глаза искрились.
— Будем знакомы — младший штык-фендрик первого взвода третьего пехотного полка Карасик Володарь Тимофеевич, — отчеканил он, протягивая крепкую ладонь. — А вы, позвольте поинтересоваться, кто?
— Фельдфебель Вяземский Максим Петрович, — ответил я.
— А-а, Вяземский! — Карасик широко улыбнулся, обнажая редкие зубы. — Приказ на вас и вашу бригаду я получил, вы поступаете в мое распоряжение.
— Так точно.
— Будем, значится, знакомы. А что же вы грустный такой? Я вроде не кусаюсь.