Шел наугад. Ориентировался на те смутные воспоминания, когда ехал до «Вельзевула» вместе с Ольгой.
Завернул за угол. Вышел на широкую улицу, слабо освещенную фонарями. Кажется, сюда.
Прошел один квартал. Другой. Едва не набрел на стаю бездомных собак, разграбляющих помойные контейнеры и отчаянно грызущиеся друг с другом за каждую кость.
«Вельзевула» все не было.
В какой-то момент я свернул в один из проулков и наткнулся на несколько стоящих ко мне спинами парней. Первой мыслью было спросить у них дорогу.
Но рта раскрыть я не успел. Те заговорили первыми.
— Сколько принес?
Вопрос, кажется, относился не ко мне, а к кому-то, кого окружили незнакомцы. Я промолчал, со смешанными чувствами наблюдая за происходящим.
— Двадцатку, — ответил тихий голосок.
— Чего так мало?
— Турнир первенцев идет вовсю, все следят, никого нет.
— Ты тут отговорки не придумывай. Гони двадцатку или без второй руки останешься.
Я осторожно подошел чуть ближе к стоящим. И вздрогнул. Увидь я кого-то другого, реакция была гораздо спокойней. Но трое незнакомцев окружили человека на инвалидной коляске, и трясли перед ним ножом. Перед глазами словно накинули красное покрывало. Меня захлестнула ярость.
— Усек? Двадцатка с тебя!
— Ну нет у меня больше! — почти плача ответит бедолага, в страхе закрываясь от бандитов единственной рукой.
— Ты че, урод, совсем страх потерял?!
Подонки начали толкать инвалида руками, отвешивать оплеухи и пощечины.
— Не смог заработать за день нужную сумму — будешь еще и ночью подаяние просить.
— Эй! — крикнул я, весь кипя от злости. — А ну отошли от него!
— А ты кто такой? — обернулся один из незнакомцев.
На вид лет тридцать. Рябое лицо, козлиная бородка, в уголке рта зубочистка.
— Иди отсюда подобру-поздорову.
А потом, повернувшись к инвалиду, спросил у того:
— Твой дружок что ли?
— Я… я его не знаю! — поспешно покачал головой инвалид.
— Иди отсюда, — цыкнул Рябой. — Пока физиономию тебе не расписали!
Подонок пригрозил мне ножом.
Меня словно переклинило. Я кинулся на него, даже не думая о том, что тот может меня порезать.
В тот момент я вообще ни о чем не думал.
Удар пришёлся подонку точно в нос. Противник вскрикнул, но выстоял на ногах.
— Порежу! — он рванул на меня, выставив оружие вперед.
Двое других тоже начали окружать меня.
«Отвечай. Бей холодом своего разума», — внезапно раздался чужой голос в моей голове, ледяной, жуткий.
И я ударил.
Искристый след от замаха — словно мой рукав был в огне, — осветил округу. Кулак врезался в лицо противника, глубоко погрузился в теплую мягкую плоть. Я отчетливо почувствовал как лицевые кости подонка хрустнули, смялись в одно кровавое месиво.