Но и здесь, как и на предшествующих землях, армия Великого Вождя шла мимо, даже не оглядываясь на бойцов, приготовившихся продать свои жизни подороже. Никто даже амулеты защитные не активировал.
— Мы для них просто мусор, — сплюнул под ноги ветеран первого ряда. — Даже не смотрят в нашу сторону.
— Пусть идут, — возразил ему товарищ, стоящий по соседству, не опуская щита. — У меня дочка на выданье, какая уж тут война…
И дьявольское войско шло. Лишь пару раз до вставших на границе клановых бойцов донеслись короткие злые приказы. Но и их нельзя было расценивать как агрессию: потому как диким командовали держать строй и двигаться строго по тракту.
Несколько часов спустя оба ветерана сидели в казарме и напивались с угрюмыми лицами.
— Нет, ну до чего Империя докатилась! — наконец взревел один из них, тот самый, что возмущался откровенным пренебрежением диких. — Мы уже сами приводим врага на свою землю!..
Его собутыльник тяжело поднял голову от столешницы и, поведя осоловелым взглядом по сторонам, приложил палец к губам.
— Тш-ш-ш, Генри, — выдохнул он. — Император не любит, когда о нем так плохо говорят.
— Да пошел он в жопу, твой император! — завелся тот, поднимаясь на ноги.
Чтобы удержать равновесие, ему пришлось схватиться за липкую столешницу, но с задачей он кое-как справился. Подняв последнюю кружку с пивом, ветеран приложился к ней. Напиток брызнул мимо рта, заливая пышные усы и окатывая казенное обмундирование.
— Я всю свою молодость простоял в Пограничье, убивая это отребье! — с громким стуком опустив кружку на стол, закричал он. — А теперь оно приперлось ко мне домой, и я должен это терпеть?! Не бывать этому!
Он облапал пустые ножны на поясе и с презрением к самому себе опустился на стол. По щекам ветерана побежали слезы, он схватил кружку и, шатаясь, попытался взять кувшин со стола.
— Я же собственных сыновей там похоронил. Оба с дикими бились, погибли, как герои. А теперь что? Что, я тебя спрашиваю?
Собеседник, уже уснувший за столом, ничего не ответил. В мыслях он уже гулял на свадьбе дочери, и никакого дела ему не было до прошедших мимо диких.
* * *
Аскерон, дворец императора.
— Надеюсь, теперь мы в расчете, — заявил секретарь, прикладывая печать императора к пустому бланку в последний раз.
— О да, Стеф, теперь у нашего рода нет никаких претензий к твоей семье, — ласково улыбаясь, заявил его собеседник, забирая чистый приказ и оставляя на столе владыки небольшую расписку.
— Что это? — уточнил секретарь, не спеша прикасаться к бумаге.
— Это документ, Стеф, важнейший в твоей жизни, — с улыбкой заявил его гость. — Он не только доказывает, что ты не имеешь долгов перед нами, но и дает тебе право один раз попросить о помощи наш клан. Покажи его любому нашему человеку, и мы все устроим. В разумных пределах, само собой.