Эликсир жизни (Сэйдж) - страница 129

Дженна шла очень медленно. Как только любой из слуг (то есть каждый) понимал, кто идет в сопровождении стражи, он удивленно останавливался, и остальные врезались в него. Одни потрясенно ахали, другие делали реверанс или кланялись, многие улыбались и ускоряли шаг, чтобы первыми рассказать новость о том, что утонувшая принцесса вернулась.

Некоторое время спустя стражники наконец привели ее к месту назначения: в Тронную залу. Это была единственная зала во Дворце, куда Дженна еще не заходила, да и не хотела заходить, потому что там убили ее мать и Альтера, там она сама чуть не лишилась жизни, если бы ее не спасла Марсия Оверстренд. Когда Дженна вернулась жить во Дворец, то решила, что Тронную залу нужно запереть, и Альтер, который тоже недолюбливал это место, с ней охотно согласился.

При виде принцессы, которая считалась утонувшей, пажи у дверей вытаращили глаза, и мальчик поменьше ахнул от удивления. Оба пажа низко поклонились и привычным жестом распахнули перед Дженной двери. Рыцарь дня, тучный человек с приветливым лицом, которого выбрали в тот день личным рыцарем королевы, при виде Дженны разинул рот, потом спохватился и изобразил старательный поклон со снятием шляпы и размахиванием руками.

Пока все это продолжалось, взгляд Дженны блуждал по Тронной зале, которая была просто огромной. Это была вторая по величине зала во Дворце – она охватывала пять окон с фасада здания, которые выходили на ворота Дворца и прямо на старый Путь Алхимика. Слева был Путь Волшебника, а вдалеке, за Главной аркой, Дженна увидела Башню Волшебников, которая метила в розоватое вечернее небо. Золотая Пирамида на вершине скрывалась в обычной магической дымке, которая плавно поднималась из окон покоев Архиволшебника.

Рыцарь дня, завершив свой поклон, немного стушевался оттого, что особа, для которой предназначалось его приветствие, скучающе смотрит в окно. Он незаметно кашлянул, и внимание Дженны тут же переключилось на Тронную залу. Зала была завешана роскошными гобеленами, изображавшими жизнь и приключения королевских особ. В одном конце залы в огромном камине горел огонь; в другом на резном золотом троне сидела, вышивая гобелен короткими грозными стежками, вполне живая и очень кислая королева Этельдредда.

– О нет… – прошептала Дженна.

Рыцарь дня шагнул вперед и обратился к королеве, которая даже не удостоила его взглядом.

– Ваше величество, – произнес рыцарь, который обычно часами говорил то, что другие люди могут сказать за несколько минут, если вообще сочтут это нужным, – ваше милостивое королевское величество, позвольте преподнести вам радость вашего сердца, успокоение вашего материнского горя, великое возвращение чудесного создания, на которое мы все так безутешно надеялись?