Что-то нечеловеческое было в доме этом. Что-то злое, беспощадное.
Даже ежедневные (за вычетом выходных и праздников) походы через КПП не сделали вид его привычным, или, хотя бы, не таким отталкивающим.
Она зажмурилась. Повернулась спиной к бледно-жёлтому дому. Стояла минуты две, собираясь с духом.
Она часто так поступала перед выходом с территории спецлечебницы.
«Раз! Два!»
Не досчитав до трёх, открыла глаза, повернулась и быстро зашла в дом.
Показала дежурному офицеру пропуск.
— Клементьева, Наталья Петровна… Меня просили… вызывали…
Нет, не помог аутотренинг. Привычные уже в этом месте растерянность и страх овладели ей.
«Каждый раз! Вот глупость…»
Офицер смотрел на неё. Именно на неё. На пропуск, похоже, он даже мельком не глянул. Смотрел так, будто ждал от неё чего-то. Какой-то нужной ему фразы, какого-то необходимого по инструкции действия…
Но какого? Что ему вообще было нужно?
Наталья Петровна совершенно была сбита с толку.
«Что с ним? Меня всегда…»
Она поспешно раскрыла сумочку.
«…Всегда пропускали!»
— Кто вызывал? — хриплым голосом произнёс офицер.
— Ратманов, — совершенно растерявшись, еле слышно ответила Наталья Петровна.
— Полковник Ратманов, — поправил её офицер.
Лицо его тут же приобрело выражение высокомерное и брезгливое.
«Всему вас учить надо!»
— Выходите. Стойте у ворот. Вас ждут.
Офицер нажал на кнопку. На стойках турникета загорелись зелёные огоньки, створки-лапы с лязгом разошлись в стороны.
— Идите!
Вжав голову в плечи, прижимая к груди раскрытую сумку, она быстро прошла, прошмыгнула мимо стальных рамок, мимо закрытого толстым пуленепробиваемым стеклом окошка дежурного, мимо сетчатого ограждения — к металлической двери. На выход!
Жаль, что не на волю.
Она толкнула дверь. Сделала шаг — и только ту открыла глаза.
И увидела большую, чёрную машину, что стояла на бетонной площадке у ворот.
И услышала голос Романова:
— Здравствуйте, Наталья. Признаться, я уж думал, что не дождусь вас. Скажите, легко вас доктор на встречу со мной отпустил? Вопросов не задавал?
Она медленно спустилась по ступенькам. Заметила, что сумка всё ещё открыта и закрыла её.
Она успокоилась.
И ответила:
— Нет, Николай Иванович, что вы! Как он мог не отпустить? Вы же руководитель…
Ратманов махнул рукой.
— Мой авторитет для доктора — ничто. И я сам для него — ничто. Не возражайте, Наталья, я точно это знаю…
«Он называет меня Наталья. Без отчества… Странно, он никогда прежде так не обращался ко мне».
— Я бы с удовольствие поговорил с вами в машине, по дороге в Москву, — продолжал Ратманов. — Но у вас рабочий день ещё не окончен. Прерывать его досрочно не могу, ибо этим вызову неудовольствие доктора. Так что…