Он обратился к больным:
— Чаша пуста? Смотрите внимательней! Что вы видите?
— Марсель нарисовал вчера собаку, — пожаловался Марк. — Христос так не поступал! Вода там, только мутная. С песком, наверное.
— Хорошо, — подбодрил его доктор. — Вода с песком… О собаке мы поговорим. Много песка?
— Взвесь, — уверенно ответил Марк. — Мутная… Вода пузырится. Вода неспокойная.
— Тогда перестань улыбаться! — приказал доктор.
И Марк послушно перестал.
— Что ты видишь? — обратился Балицкий к Лису.
— Пустая чаша, — уверенно ответил тот.
И добавил:
— Марк притворяется. Он не видит песка. Ему хочется видеть мутную воду. Ему часто снится болото. Или наполненная навозом яма. Или просто грязь. Поле — и грязь до горизонта. Он мне об этом рассказывал. Взбаламученная вода… Он боится пить.
— Ты не боишься? — спросил Балицкий.
— Нет! — уверенно ответил Лис.
— Тогда пей! — приказал доктор.
И хлопнул в ладоши.
Лис встал на четвереньки. Припадая к полу животом, подполз к чаше. Прикоснулся губами к краю, наклонил чашу — долго пил, с шумом всасывая воздух.
Потом поднял голову и тёплыми глазами ручного зверя посмотрел на доктора.
— Что в чаше? — повторил вопрос Балицкий. — Вода с песком? Моча Левиафана? Кровь младенца?
— Что-то сладкое, — неуверенным голосом ответил Лис. — Варенье развели с водой…
— Всё не так страшно на вкус, — ответил доктор. — Возвращайся на место!
Лис тем же звериным ходом вернулся назад.
— Теперь ты пробуй, — обратился Балицкий к Марку.
Марк подобрался к чаше. Окунул в неё голову. Пил шумно, фыркая.
— Есть грязь? Песок? — спросил доктор.
— Есть, — уверенно ответил Марк. — Сахарный песок! Грязный, сахарный… Можно, я помочусь в чашу?
— Потом, — ответил доктор. — Всё сделаем, как братья. Как стая! Хорошо, что не боишься пить… На место!
Доктор повернулся к Марселю.
— Что тебе глаза говорят?
Марсель побледнел. Губы его затряслись.
— У Марка из горла жёлтая пена шла. Я видел! Ещё чай слили, и мышь плавает.
— Пей! — крикнул доктор.
Марсель. к чаше полз долго. Он явно затягивал время. Марсель трясся от страха и отвращения и ногтями царапал пол.
И услышал голос доктора.
— Быстрее! Чай остынет!
Марсель, сжавшись испуганной обезьяной, присел у чаши и ладонью попытался зачерпнуть жидкость.
— Нет! — остановил его доктор. — У тебя не обезьянья лапа! Обезьяна там!..
Доктор ткнул пальцем в сторону открытого окна.
— Там! А ты — здесь! В обители избранных! У тебя лапа с когтями! Пей как хищный зверь!
Марсель лакал, вытягивая язык. Горло его сводили поначалу судороги, но потом мышцы шеи расслабились, и видно было, что рвотный ком отступил от гортани.