— Доктор, — едва разлепив губы, произнёс Ратманов, — а почему они у вас всё время улыбаются? Такое у вас… лечебное воздействие? Или зомбируете их таким образом?
Сопровождавшие Ратманова офицеры заметили, что полковник неожиданно побледнел, стал пьяно покачиваться из стороны в сторону, и прежняя громкая речь его сменилась едва ли не на тихий шёпот.
Не смея перешёптываться в присутствии командира, офицеры сопровождения, не в силах скрыть своего удивления и беспокойства, закрутили головами, обмениваясь недоумёнными взглядами.
Ратманов отступил на шаг назад. К окну с выбитыми стёклами. Но и там, на задуающем сквозь оконный проём лёгком сквозняке, не было ему облегчения.
«Прекрати! — попросил он мысленно доктора. — Не надо, прошу тебя…»
Одного лишь взгляда доктора и одной минуты хватило, чтобы Ратманов сломался. От прежнего его самоуверенного вида не осталось и следа. Бледный, с подрагивающими губами он, покачиваясь, стоял у окна и с умоляющим видом пытался сказать, произнести, прошептать что-то…
А патриотические больные с детскими улыбками смотрели на доктора, словно ожидаю от него какой-то команды.
Но команды не последовало.
Доктор подошёл к полковнику. Таким быстрым и решительным шагом, что никто и не попытался его остановить. Да, пожалуй, и не успел бы.
Положил полковнику руку на плечо. Довёл до середины комнаты. И разжал пальцы.
— Я никого не зомбирую, — спокойным и уверенным голосом произнёс доктор. — Я освобождаю. Эти люди свободны и счастливы. И потому они улыбаются. Каждый из них в мире с самим собой. Они примирились с Господом.
— А сына своего вы тоже примирили с Господом? — с кривой улыбкой произнёс Ратманов. — И знать бы доктор, что за зверь ваш Господь…
— Такой же зверь, как и ваш! — крикнул Балицкий.
И вышел из комнаты.
А через секунду Ратманов услышал, как хлопнула входная дверь.
«И хорошо, — подумал полковник. — Он ушёл… Легче… Стало легче!»
Действительно, стало легче дышать. И исчез, исчез этот проклятый гнилостный запах!
Но только… Беспокойство осталось. Остался страх.
«Это он, он душил меня! — догадался Ратманов. — Он стал сильнее, гораздо сильнее! Кровь придаёт ему силы! Пролитая кровь — вот что ему нужно. Как же я раньше не догадался! Он же подпитывается чужими страданиями, насильственными смертями… Безумие питает его. Он же говорил, что у сумасшедших открываются какие-то особые энергетические каналы… Что он там ещё говорил? Какие-то возмущения ментального поля Земли, вызванные насильственными смертями… Ничего, ничего не запомнил! Чёрт!»
— Товарищ полковник, с вами всё в порядке? — обеспокоенным тоном спросил его один из офицеров.