Повстанец (Уваров) - страница 70

— Если ты, — свистящим и грозным шёпотом медленно произнёс сержант, — гад такой, не успокоишься и не свалишь от меня подальше, то я лично разукрашу тебе твою наглую, тупую и давно надоевшую мне морду. И хватит дёргать цепи, придурок, они стальные! И не крутись рядом с арестантами, это запрещено инструкцией. Понял?!

Эшбер кивнул особенно убедительно и вытянул руки по швам. Сержант толкнул его кулаком в грудь и прошипел:

— Исчезни!

Потом снова сел в кресло. И мысленно попытался вернуться в тот полдень, что…

Да какой там! Этот выскочка и карьерист, этот суматошный Эшбер совершенно вывел его из себя.

Никаких праздников… Да, говорили, что случилась беда. Что-то с речкой. Она изменила цвет.

Воздух, кажется, стал другой. Появился запах…

Исчезли господа курортники. И их прекрасные дамы. Городские, недосягаемые, конечно же, для местного парня, но такие притягательные столичной своей, какой-то особенной красотой дамы.

И праздников больше не было.

Потом закрылся мотель.

И куда ему — в городке, с профессией охранника. Тогда и передали по одному из новостных каналов, что жандармерии требуются крепкие и выносливые парни с железными нервами, преданным Республике сердцем и горячим желанием защищать свободу и благополучие Готтарда.

А что, пошёл, конечно… Что оставалось делать?

Кто ж знал, что для таких как он вакансий в метрополии нет. И звали его вовсе не для службы в метрополии.

А вот для этой… конвойной каторги на планетах Тёмного пояса.

Нет, не убивал он никого. Ни к чему это…

Боги, как же спать хочется! Эти вон, арестованные, дрыхнут и в ус не дуют. И правильно. Для них уже всё плохое позади.

В лагере никто их мучить не будет. Наверное…

Может, совсем чуть-чуть. Если охранники попадутся вроде Эшбера.

А так: допрос и ликвидация.

А что ещё с ними делать? Они всё равно уже не жильцы. Доходяги.

Хотя вот тот… Доктор он, вроде? Мужин на вид крепкий, жилистый. И бабу ту нёс как пушинку. Без одышки.

Да всё равно… И ему ни к чему жить. Его планета — теперь часть Республики. А он?

А он — прошлое. Отжившее, ненужное прошлое. Пора и ему успокоиться. Так для него же будет лучше.

«Да уж лучше бы мне всего этого не видеть», — подумал сержант.

И тут же устыдился собственного малодушия.

«Говорят же, что так надо. А если бы ты к этим… повстанцам попал? Тогда что? Едва ли тебя пожалели бы. Так что… так и должно быть. Только так!»


Нурис едва не ослеп от вспышек: солдаты забрасывали повстанцев световыми гранатами, не давая вести прицелбный огонь.

Он давно уже не слышал крика детей. Непрестанный, нарастающий грохот выстрелов и разрывов давно уже оглушил его, как и всех других обороняющихся у входа в шахту повстанцев.