Те, кто финансирует наш проект, не хотят ждать. Им нужны результаты, нужны немедленно. Поступило категорическое требование ускорить рост детей, чтобы они стали работоспособными как можно раньше. Все попытки объяснить опасность подобного подхода разбиваются о деловую составляющую. Быстрее, еще быстрее! Они не слышат, когда я говорю о необходимости дать мозгу возможность повзрослеть, о том, что мы сознательно — сознательно! — не взяли от кошачьих скорость роста. Можно быстро получить взрослое тело, но взрослый мозг?
Ли тоже обеспокоен, хотя по его каменной физиономии этого и не скажешь. Поль Гарнье легкомыслен как всегда, но и ему, похоже, не по себе. Ройтман и Джонсон просто злятся. А я… я — боюсь".
Из дневника профессора В. Зельдина.
"Эксперимент признан провалившимся, финансирование закрыто. Средний IQ семьдесят… а я ведь предупреждал. Жалкое оправдание.
Завтра их продадут. Всех. Я не хочу на это смотреть. И не буду. Никто из нас не будет. Некому смотреть. Гарнье разбился насмерть. Ройтман ушел на яхте в шторм. Джонсон запустил рак. Ли тоже, в общем-то, нет — ранний Альцгеймер… Санчес вряд ли даже услышит о торгах в своем монастыре.
Я остался один и не смогу выдержать этот кошмар. Слабость? Пусть. Сегодня мне опять снилась Баст. Она усмехалась. Должно быть, я действительно смешон: жалкий человечишка, вообразивший себя Богом.
И все же в этот день, который, я решил, станет последним в жизни Валентина Зельдина, я надеюсь. Надеюсь, что однажды искра разума в глазах наших детей вспыхнет полноценным светом. И, быть может, они найдут в себе достаточно сил и милосердия, чтобы простить своих отцов".
Из предсмертной записки профессора В. Зельдина.
— Бараны ластоногие! Почему, ну почему Господь не дал вам мозгов?! Жопорукие кретины!
Альберто Силва пребывал в состоянии бешенства. Тихо беситься он не умел, поэтому его темпераментный рык был слышен далеко за пределами тренировочной площадки.
— Что значит — зачем?! А зачем ты дышишь? Уж лучше бы не дышал, хоть на удобрение сгодился бы!
Не нами заведено и, даст Бог, не на нас закончится: тот, кто умеет больше, учит тех, кто умеет меньше. Не важно, кто умелец, рядовой или генерал. И кто ученик, тоже без разницы. Не самое первое правило Легиона, но в десятку входит. Факт.
Альберто "Шрам" Силва был из тех, кого называли "клинками". Мастерами фехтования. И для него короткий меч был отнюдь не принадлежностью парадной формы. Особенно если учесть, что форму он впервые в жизни надел всего несколько месяцев назад.
Худо-бедно управляться со спатой умели все легионеры, потому что есть места, где стрельба прямо противопоказана. Поди-ка постреляй в двигательном отсеке корабля. Или на складе кислорода. Или рядом с баками жидкого топлива для старта и торможения. Бронированные емкости хороши на грунте, а в трюмах каждая унция веса на счету. А уж сколько бед при неудачном выстреле способны натворить пуля, луч или сгусток плазмы, скажем, в рубке… А есть еще планетки веселые, с метановой атмосферой, и кто сказал, что людей там не бывает и люди эти друг другу в глотку не вцепляются?