— Слушайте меня, — не слишком громко, но предельно отчетливо проговорил он, выпрыгнув из кабины и вплотную приблизившись к наглухо запечатанным створкам. — Отойдите от ворот. Все отойдите.
Почудился ему слитный шорох? Нет? Время, время, проклятое время!
Лазарев прыгнул за руль, насилуемый двигатель взревел раненым носорогом, и махина тяжелого тягача врезалась в ворота, снеся по дороге забытый кем-то погрузчик. Василия швырнуло грудью на руль, лязгнули зубы, но створки лишь слегка прогнулись. Ладно, поглядим кто кого! Он сплюнул, зло ощерился, резко сдал назад и снова перекинул передачу. Удар! Врёшь, зараза, поддашься… удар! Удар! Удар!!! Есть!!!
— Быстро! — хрипло скомандовал он смутно видневшейся в темноте ангара небольшой толпе. — Быстро, у нас мало времени!
Они набились в кузов прицепа, как сельди в бочку. Гибкие, сильные женщины и подростки стояли вплотную, подняв малышей на плечи, висели, вцепившись ногтями (когтями?!) на стенах и даже, кажется, на потолке. Прицеп снова занял свое законное место. В кабине, помимо потеснившегося Лазарева, каким-то чудом разместились аж четверо. Вперед!
Небо раскалывается и падает на стонущую землю острыми неровными обломками. Заходится в истерике сирена, низкое солнце тускнеет, полускрытое облаками пыли и гари. Быстрее!
Распяленная в неслышном за разрывами вопле физиономия Скользкого мелькает перед самым капотом, исчезает, тягач слегка вздрагивает на крохотном в сравнении с его габаритами препятствии. Ещё быстрее!
Серая лента дороги стелется под гигантские колеса, бьётся в припадке, всхлипывает от ужаса, творящегося на том её конце, от которого стремительно удаляется тягач. Люди — не руда, они лёгкие, скорость можно держать приличную, и Лазарев пользуется этим на всю катушку. Да быстрее же!
Завораживающее палевое золото вельда мелькает по бокам мчащейся машины. Поворот, ещё один. Вырванный из гнезда блок маяка уже не перекатывается под ногами — раздавлен. Надо следить за горючим, не хватало ещё заглохнуть. И бросать заглохшую машину нельзя, ведь найдут, как пить дать найдут…
— Так, всё. Вылезайте, — буркнул Лазарев, останавливаясь. — Ты понимаешь, что я говорю?
Сидящая вплотную к нему женщина — а приятное ощущение, черт возьми, при других бы обстоятельствах… Мадлен… красиво… — кивнула и последней выбралась из кабины. Остальные уже открыли двери прицепа и принимали подаваемых детей.
— Смотри и запоминай. Там, — махнул он рукой, — есть вода. Речка. Милях в пяти. Доберётесь. Не задерживайтесь, уходите как можно дальше в вельд. Разделитесь на группы, не идите толпой. Я с дороги съезжать не буду, останутся следы, а их надо запутать. Если что — прячьтесь. К западу от реки, еще миль десять, поселок. Спроси там Риччи Мэтьюса. Скажи ему — Лазарев просил спрятать. Повтори.