— Ноапте бунэ. Спите, — сказала Мария Павловна, обращаясь к детям и увела поздних гостей к себе. Вскоре в лесной сторожке воцарилась тишина, и только со двора доносился убаюкивающий шум ночного дождя.
В эту ночь Марии Павловне отдохнуть почти не удалось. Переодев промокших гостей во все сухое и уложив их спать, она ушла на кухню и принялась за стирку. Две гимнастерки и две юбки, две пары белья, чулки, косынки — набралось целое корыто. Стирала, тщательно терла партизанскую одежду, и невольные слезы застилали глаза. «Бедные дети, — думала жена лесника, — разве не лучше им остаться бы дома, спать в своей постели, чем так вот скитаться по лесам, быть в грязи и голоде. А что ожидает их еще на этой проклятой войне?» Назвать своих ночных гостей детьми она имела право: Катюше Юшко, начальнику штаба партизанского отряда, в то время едва минуло двадцать, а радистке Лене Новиковой исполнилось всего семнадцать. Как выяснилось потом, по настоянию командования отрядов обе девушки были направлены в сторожку лесника, чтобы, воспользовавшись дождем, немного отдохнуть в нормальных условиях и привести себя в порядок.
Развесив у теплой еще с обеда печи постиранное белье, Мария Павловна прилегла на часок, а чуть забрезжил дождливый рассвет, поспешно встала и принялась досушивать постиранное под утюгом. Когда семья проснулась, все уже было готово. Попросила детей вести себя потише, чтобы не разбудить партизанок. О том, что вчера вечером пришли партизаны, дети, конечно, догадались сами. К тому же мать и не встревожилась, завидев гостей. Значит, свои… Как только гости поднялись, лесничиха пригласила их прежде всего искупаться. На кухне за печкой стояло приготовленное корыто, а в печке булькал большой чугунный казан горячей воды. Девушки не заставили повторять приглашение. Мылись долго и с наслаждением, не спеша расчесывали волосы и все не могли налюбоваться на домотканые крестьянские рубахи, в которые одела их добрая Мария Павловна.
Вернулся из Ганчешт лесник. Дружелюбно приветствовал Катюшу, познакомился с новенькой. Завтракали все вместе за большим столом: семья молдаванина и две девушки-партизанки, украинка Катюша и русская Лена. Впрочем, если бы прохожий заглянул в окно, то не отличил бы двух партизанок в семье Маника. В молдавских расшитых кофточках, широких юбках и босиком, они казались родными сестрами дочерей лесника.
Ушли девушки из гостеприимной сторожки лишь на следующее утро. Дождь уже прекратился, над лесом голубело обновленное грозой небо, и жаркое солнце ласкало землю. Возвращались в лес довольные, отдохнувшие. Было приятно босыми ногами ступать по мягкой мокрой траве. Вокруг было так хорошо, и не хотелось верить, что где-то совсем рядом затаилась опасность. Идут две подруги, две девушки-крестьянки по тропинке в лес с пестрыми десагами через плечо. А зачем идут, никто не знает. Говорят, после дождя большой урожай на грибы. Наверное, за грибами…