Но наступали будни, и другой путь требовал своего – классовая борьба никуда не делась. Пролетариат Чехословакии добился проведения социальных реформ, но буржуазии удалось сформировать реакционное правительство, куда не взяли даже оппортунистов из социал-демократии. Компартия старалась всячески укреплять и расширять свое влияние в народе. Товарищу Шелматовой поручили возглавить женский агиткомитет Центрального рабочего кооперативного общества «Пчела» – одного из крупнейших в Чехословакии: провозглашалось, что «Каждый сознательный коммунист является членом “Пчелы”», а ее успехи демонстрировали силу пролетарского содружества. В марте 1928 года под эгидой «Пчелы» прошла первая конференция женщин-работниц Праги и окрестностей «без различия политических убеждений». У Быстролетова был свой идеологический фронт – студенческий союз, и еще обязанности в торгпредстве. Деловые связи СССР и чехословацких промышленников развивались, в 1928 году началось обсуждение перспектив межгосударственного торгового договора, а на знаменитой Пражской ярмарке образцов впервые открылся советский павильон.
До поры до времени Мария не знала, что муж ведет двойную жизнь. Просто думала, что он очень занятый человек.
* * *
«Когда меня привлекли к нелегальной разведывательной работе, я обратился за помощью к старому приятелю. Гришка не сочувствовал ни белым, ни красным, любил работать, хорошо одеваться и ухаживать за женщинами. Но и Россию любил тоже, и мое предложение принял хоть и без удовольствия, но всерьез… Выполнял задания без особого рвения, но всегда честно и совершенно незаинтересованно: он не нуждался ни в советском паспорте, ни в советских деньгах».[161]
Григорий Георгиев по окончании института получил работу в фирме, торговавшей электрическим счетным оборудованием. И в эмигрантской среде оставался вне подозрений. Он «выполнил несколько нелегальных поручений по разработке отдельных лиц из эмиграции».[162]
От одного из своих источников – сына высокопоставленного чиновника из МИД – Быстролетов узнал о существовании в Праге секретных курсов подготовки к шпионской работе в СССР. Вместе с Георгиевым он взял под наблюдение квартиру, где проходили занятия, и в подходящий момент провел там обыск. Удалось сфотографировать документы с именами, адресами и даже отпечатками пальцев учащихся и выпускников. Упоминания о дерзкой операции буквально разбросаны по книгам и рукописям Быстролетова. Курсы якобы организовал бывший царский генерал, который в армиях Деникина и Врангеля натаскивал бело-гвардейцев, отправлявшихся в большевистские тылы. На занятиях обучали разговорной лексике, манерам и бытовым привычкам, устоявшимся в разных слоях советского общества. Услугами генерала пользовалась даже английская разведка. Лишь в «Рукописи Ганса» названа его подлинная фамилия – Иностранцев. И во всех вариантах этой истории факты плотно перемешаны с вымыслом