Охрана незаметно, но настойчиво стала теснить всю их большую компанию в переговорку. Валентина Степановна старалась держаться подальше от закрывшейся маской Терентьевой. Она словно почувствовала это и держалась в хвосте.
Алексей встал в дверях, пропуская в переговорную всех подозреваемых. А он сейчас подозревал абсолютно всех, включая Альбину Андреевну. Всякое бывает. Что он, в сущности, знает про своего риелтора? Что у нее не бывает осечек? И знает она в этом бизнесе абсолютно всех? Вот именно: знает всех, все ходы и выходы. Ее опыту можно позавидовать.
– Стоп! – сказал он, машинально считая входивших в переговорку людей. «Розовая кофта» сегодня была одета не лучше: в красном. Безвкусное платье до колен, перетянутое в талии широким зеленым поясом. Учитывая, что талия у дамы давно расплылась, зрелище было неаппетитное. – Маргарита, а где ваша помощница?
– Я здесь! – как школьница, подняла руку худенькая девушка в свитерке мышиного цвета.
– Я имею в виду ту помощницу, которая была на сделке. Две недели назад.
– У нее ребенок заболел, – прохрипела Марго и снова чихнула: – Извините.
– Понятно.
– У вас там, похоже, все заразные, – с ненавистью прошипела Валентина Степановна. – И сюда свою заразу притащили!
– Я могу уйти, – насмешливо сказала Марго. Говорила она в нос, и прозвучало это как «богу уйди».
– Никто не уйдет, – твердо сказал Алексей. – Мне понадобится не один час, но я уверен, что найду эти деньги.
– Так они здесь, в банке? – жадно спросила Юля. Она как-то сникла после того, как ее клиентов, по их же словам, обворовали.
– Не исключено, – коротко сказал Алексей. И обратился к охранникам: – Изучайте пока записи с видеокамер.
– За какой период? – деловито спросил молодой парень, у которого все произошедшее вызвало живой интерес. Это было простое человеческое любопытство. Охранник таких денег отродясь в руках не держал, но видеть видел. Издалека. И вот вам кража! По-моему, у него, единственного, было отличное настроение. Алексей невольно улыбнулся и спросил:
– А сколько времени хранятся записи с банковских видеокамер?
– По уставу четырнадцать дней.
– То есть, ты хочешь сказать, что записи того дня, когда мы закладывали ячейки, уничтожены?!
– По уставу, – отвел глаза парень, словно бы он был виноват в том, что этот устав не нарушил.
– Опаньки, – сказал уже Леонидов. – А это меняет дело. Ситуация начинает проясняться, но от этого еще больше запутывается. Потому что вор, видимо, отлично знал ваш банковский устав. На это и был расчет. Тебя как зовут?
– Игорь.
– Игорек, тебе надо сделать главное: я хочу знать наверняка, что ни сегодня, ни за все то время, пока наши конверты лежали в депозитарии, никто не мог подменить деньги «куклой». Для этого ты должен изучить записи из хранилища. Детально. Понятно?