– Вы отлично говорите по-русски. Тоже работали парикмахером во Владивостоке?
– Что значит – тоже? – презрительно скривился японец. – Я учился в Московском университете на факультете правоведения. С кем имею честь?
– А это имеет значение?
– Самое прямое! – нагло заявил лейтенант. – С бандитом я разговаривать не буду.
– Будете, – спокойно пообещал я. – Через полчаса вы будете готовы разговаривать с кем угодно, когда угодно и на какую угодно тему.
Лейтенант вспылил:
– Я требую к себе уважительного отношения согласно конвенции о военнопленных. Мы содержим ваших пленных солдат и офицеров в приличных условиях!
За окном пронзительно и надрывно, словно раненая волчица, завыла женщина. Японец сильно вздрогнул, но взгляда не опустил. Я усилием воли подавил в себе желание выпустить кишки лейтенанту.
– Хорошо. Я не буду вас заставлять выдавать военные тайны. Пока не буду. Давайте просто поговорим по душам. Тайто, помоги сесть господину старшему лейтенанту. Вам удобно? Отлично. А теперь ответьте, чем вызвана такая жестокость по отношению к мирному населению?
– Они все бандиты и преступники! – нагло бросил японец. – Сахалин – одна большая каторга. Небольшая акция устрашения для лучшего повиновения им не повредит. К тому же мы многих оставили в живых для того, чтобы передать русским властям. А все их имущество подлежит конфискации в пользу Японской империи как победившей стороны…
«Все бесполезно, мы абсолютно разные расы, и он искренне считает нас варварами, – отстраненно подумал я. – Слова здесь не помогут. Пора перейти к понятному для него общению. Боль сглаживает разницу в менталитете. Интересно, тот парень из Средневековья тоже с ним бы пробовал беседовать или сразу посадил бы на кол? На кол? А что, неплохая идея! Интересно, как он запоет, когда почувствует задницей хорошо заостренный дрын…»
Но развить мысль не успел, в горницу ворвался один из айнов и через Тайто сообщил, что в деревню со стороны леса идут вооруженные люди.
– Японцы?
– Нет, отец, ваши, то есть наши, русы…
– Уберите его…
Айны тут же выволокли японца.
– Говори, откуда идут, куда идут и сколько?
– Можа, наши мужики? – встрепенулся старик.
– Обожди, Фомич.
– Сначала одна пришел, – доложил Тайто. – Тихо пришел, но Бунай говорить, что она наших не видеть, но мы видеть. Она с бабой говорил, потом ушла. Теперь много идут. Два по двадцать или больше. Оттудова… – Айн ткнул рукой в сторону леса.
– Понятно… – Я ненадолго задумался и хлопнул Фомича по плечу. – Ну что, дед, пошли встречать гостей.
Смысла таиться уже не было, все равно бабы гостям все рассказали. А если идут открыто – значит, свои. Может, действительно местные мужики домой возвращаются? Или отряд ополченцев бегает от япошек, что тоже неплохо.