Через пару минут к костру прибежал совсем молодой парнишка, худенький, но жилистый, подвижный, со смышленой живой рожицей.
– Фрол я! – солидно представился он, пригладив вихры на голове. – И Фрола сын. Семеновы мы отродясь были. Чего изволите, ваши благородия?
– Из Тымова ты?
– Нет, ваше благородие, из Верхней Армудани, а в Мало-Тымове приказчиком служил у купца Карлюкова Ивана Фомича, значится. Оный из каторжников вышел, майданщиком был, а как на свободу выкупился, дело свое открыл и трактир.
– Хорошо, рассказывай, что да как в поселке, а лучше нарисуй. – Я вырвал из тетрадки лист и дал его парню вместе с карандашом.
– Дык… – Приказчик нерешительно пожал плечами. – Я вроде малевать не обучен. Может, написать чего? Грамоте как раз учен.
– Вот так… – Стерлигов взял карандаш и начертил на бумаге квадратик. – Схематично. Квадратик – это дом, реку и дорогу – разными линиями. Как будто сверху на поселок смотришь.
– А-а-а! – Парнишка просиял. – Это можно-с.
– И рассказывай, – добавил я. – Связь, то есть телефонные линии, к Дербинскому и Рыковскому есть?
– А как же, есть, но тока мы столбы повалили перед тем, как уходить… – Приказчик, высунув от усердия язык, шустрил карандашом по бумаге.
Уж не знаю, умел Фрол рисовать или нет, но схематичный чертеж у него вышел просто замечательный – под стать любому чертежнику.
– Значится, вот это острог… Я литеру «О» для верности начертал. А тут трактир… – гордо комментировал он, – значится, литера «Т», а дорога – «Д». Японы? Ну дык при остроге казарма есть, тама они, ну и в трактире, но тама начальство, кто постарше, значится, квартирует. Апартаменты знатные Иван Фомич себе отгрохал, с печкой-голландкой и паровыми трубами. А может, кто и по хатам людским сидит… здеся и здеся справные хаты, исправника и судебного, мудреное такое фамилие… Я все покажу, только меня не забудьте взять с собой. Не забудете, ваше благородие?
– Молодец! – похвалил я парнишку. – А теперь посиди молча рядышком.
По итогам совещания было решено заходить в Тымово двумя отрядами с разных сторон. Первый, который возглавлю я, – со стороны дороги на Рыковское, а второй, под командованием Собакина, ударит с реки, но только после того, как мы ввяжемся в схватку и отвлечем на себя японцев, чтобы те не помешали беспрепятственно десантироваться. В мой отряд вошла треть личного состава, в отряд Собакина – остальные. Ополченцев я распределил поровну в оба подразделения.
Стерлигов шел со мной, а Луку с «Гочкисом» я отрядил к подпоручику, чтобы они сразу после десантирования перерезали дорогу на Дербинское, на случай, если туда наладятся отступать японцы.