Гвин и остальные заметили, что неприятельская стрельба ослабла, но как только очередной "Скай-рейдер" заходил на бомбометание, джунгли вокруг взрывались вражеским огнём, поскольку вьетнамцы нацеливали на пикирующий самолёт всё, что имели. Гвин говорит: "Меня восхищало то, как красиво летят эти "птицы" — прямо к нашей позиции — и отпускают в полёт всё, что несут".
Перевернувшись на спину, Гвин увидел заходящего в его сторону "Скайрейдера". "Самолёт выпу-стил канистру, и она полетела прямо в меня. Она пролетела так близко над головой, что я видел заклёпки, и упала прямо в середину поля. Один вьетнамец вскочил и побежал в нашу сторону, и мы его застрелили. Ду-маю, сбросили пятнадцать или двадцать канистр. Один самолёт сбросил напалм впритык к нашему фронту. Я подумал, что он ошибся, кладя его так близко, но, когда напалм рухнул на землю и вспыхнуло пламя, все-го в тридцати ярдах от нашего периметра выскочили пять вражеских солдат и были срезаны нашим огнём. Последний случай касается одного конкретного захваченного противником муравейника, который стоял у нас по фронту; за ним располагался тяжёлый пулемёт и стрелял по самолётам. Расчёт не дрогнул перед лицом неминуемой смерти и продолжал стрелять, пока одна из последних канистр с напалмом не упала на пулемёт и не спалила весь муравейник".
Лейтенант Пэт Пейн, командир разведывательного взвода, вспоминает благословенное спасение, доставленное ВВС. "Они были усладой для глаз, и раздавались возгласы, когда они делали свои первые заходы. Самолёт шёл так близко, что когда лётчик проносился мимо, ты видел в кабине его профиль. Он повторял заходы и наносил удары по наступающей ВНА, то замедляя самолёт, то снижаясь; стрелял из своего оружия и буквально пережёвывал землю перед собой. Подлетели другие самолёты и начали сбрасывать напалм. В пятидесяти или семидесяти пяти ярдах от нас видно было большое количество вьетнамцев, человек пятьдесят или сто, довольно много, — они собирались атаковать, — когда один из самолётов ВВС прямым попаданием сбросил на них напалм. Мы возликовали".
Майор Фрэнк Генри и капитан Джо Прайс, координатор огневой поддержки батальона, не только направляли ВВС на цели, но и впервые в этом бою начали наводить артиллерийские удары вокруг поляны "Олбани", сметая чётко видимые скопления северовьетнамских солдат среди деревьев. Они были вполне уверены, что, по крайней мере, на тех участках, живых американцев не осталось. Будущее того, что ещё оставалось от батальона, стало выглядеть немного лучше.
Несмотря на тяжёлое ранение, сержант-майор Джим Скотт помнит этот момент: "После того, как прибыла поддержка с воздуха, заработала и артиллерия. Это случилось примерно через два часа после начала боя. Заметив группы противника, вызывали на них огонь. Всё происходило в пятидесяти ярдах от нас. Я действительно видел со своей позиции, с вершины муравейника, как ВНА пытается штурмовать батальон. Их собиралась группа в сорок или пятьдесят человек, и тогда Фрэнк Генри или офицер-артиллерист корректировали по ним огонь. Внезапно, около четырёх или пяти часов вечера, в бою наступило затишье. Стало тихо. Я понял, что батальон выживет; до того момента я не верил, что нам это удастся. По рации поступали донесения о том, что остальные роты колонны отрезаны, находятся в плачевном состоянии, имеют многочисленные жертвы. Что ведут бой изолированными взводами и отделениями. Я понял, что потери будут тяжёлыми, но не думаю, чтобы в то время кто-нибудь точно представлял себе, какова была ситуация. Все были разбросаны тут и там".