Аркадия (Столяров) - страница 13

Об Аркадии.

О человечестве в целом.

Так я тогда полагал.

Отказники, между тем, отреагировали на наше внезапное появление: зашевелились, начали без единого слова, правда, покряхтывая и постанывая, подниматься с земли, повытаскивали из-под себя заскорузлые рюкзаки и мешки, побросали туда свои ложки, кружки, какое-то засаленное тряпье и в молчании, даже не затушив костерок, потянулись к выходу — жалкие, непохожие на людей существа, в невообразимых лохмотьях, сквозь которые проглядывали струпья немытых тел. Запах от них исходил такой, что девчонки закашлялись, а я сам задержал дыхание, боясь, что меня стошнит. В нашу сторону никто не глянул. Лишь один, самый последний, чуть повернул ко мне голову, и сквозь морщинистые дряблые веки его блеснула слёзная искра глаз.

Меня словно ударило.

Я остолбенел.

А потом закашлялся, как девчонки, чуть ли не выворачивая желудок наружу.

— Кошмар, — прогундосила Нолла, демонстративно зажавшая нос. И подтолкнула меня. — Ты нам тут загораживаешь… Давай!.. Проходи!..

— Это учитель Каннело, — выдавил я.

— Какой учитель?

— Он преподавал у нас в старших классах.

— Ну так и что? — Нолла чуть подтолкнула меня вперёд.

— Говорю: он у нас в школе преподавал.

— Ну так и что? — Она опять меня подтолкнула.

Я посторонился, чтобы её пропустить.

Последний отказник скрылся в дверях.

Смрад выедал глаза.

Мне было не по себе.

Нолла протиснулась мимо меня.

Обернулась:

— Так ты идёшь?

— Иду, — сказал я.

Раффан умирает утром, когда край солнца уже выныривает из-за верхушек деревьев. Точного времени Дим назвать бы не мог: он за ним не следит. Да и никто не следит. Они все сидят вокруг тела, наполовину прикрытого плащевой накидкой, и в смятении наблюдают, как Раффан судорожно и неровно дышит. Каждый вдох-выдох превращается у него в горловой мокрый всхлип, прорывающийся из груди, надуваются и лопаются на губах мутные пузыри. Леда скармливает ему почти треть имеющихся таблеток, поддерживает рукой голову, чтобы он их запил. Это не помогает. Повязки на горле и на бедре Раффана зловеще окрашиваются в багровую мокроту. Остановить кровотечение не удаётся.

— Ну, сделай хоть что-нибудь, — часто-часто моргая, умоляет Семекка.

Леда с холодным раздражением отвечает:

— А что я могу? У меня весь опыт — из книг. Я ни разу в жизни не видела ни одного раненого, ни одного больного…

Это справедливое замечание. В Аркадии никто никогда не болеет. Эразм через чипы непрерывно отслеживает состояние каждого гражданина и, если требуется, вводит в его рацион необходимые фармацевтические добавки.