— Ой, как это все сложно. Может, я могу позвонить его боссу? Я бы не стала настаивать, но так как она… не в порядке, и мне бы не хотелось, чтобы он узнал об этом через социальные сети. На кого он работает?
Тойя взглянула на нее с подозрением.
— Это очень важно. Она ведь может… — Глаза Грей наполнились слезами, а улыбка исчезла с губ, и в конце концов одна слеза скатилась по ее щеке. — Я даже не могу это сказать вслух. Я не готова ее отпустить.
Тойя вытащила телефон из кармана легинсов.
Грей вытерла свою фальшивую слезу — отличный совет от Дженнифер.
— Я действительно ценю это. Я бы не стала просить, но… И я дам вам свой номер, на всякий случай, если вдруг он позвонит.
— «Аллан Констракшн», — сказала Тойя, найдя номер на своем телефоне.
— Они строят дома в одном городке в трех часах езды к югу от Вегаса. Они отстают от графика, поэтому Оз игнорирует все звонки, кроме тех, что по работе. Но если его девушка ранена… Как ее зовут еще раз?
— Изабель Линкольн. По-моему, они встретились в Корке.
— Ну и что?
Тойя пожала плечами.
— С кем он только не встречался в Корке. Не хочу обижать твою подругу, но у Омара полно женщин.
… У Иана О’Доннела тоже было полно женщин.
А такие женщины, как Тринити Бьянки, редко бывали медсестрами. Нет, такие женщины, как она, тоже отправляли мужчин в отделение неотложной помощи — и в могилу. Грей думала, что она выглядит, как актриса Пфайффер в костюме горячей медсестры, потому что у нее дымчато-голубые глаза и опухшие от ядовитой лжи губы. У нее было такое тело, которому не требовалась большая грудь или задница, чтобы выглядеть безупречно. У нее была походка женщины, которая топтала разбитые сердца и ни разу не поскользнулась, ни разу.
Тринити Бьянки ухмыльнулась Грей, сидевшей на скамейке возле кафе «Флетчер».
— Я знала, что этот разговор рано или поздно состоялся бы. Так что я просто подумала… покончить с этим, да? Выложить всю правду и разобраться с этим.
— Конечно, — сказала Грей.
— Мудро с моей стороны, а? — Эти дымчато-голубые глаза сверкали самодовольством — единственное, что можно было увидеть в ее взгляде.
— Несомненно, — ответила Грей. — Пойдем?
У барменов волосы были убраны в пучок, а женщины были одеты во фланелевые рубашки и джинсовые шорты. Коктейли стоили двенадцать долларов, и все закуски в меню выглядели аппетитно.
Не место, а какая-то хипстерская фигня. Вот такой была первая мысль Грей.
Обедающие во дворике курили вейп и массивные клубы дыма вырывались из их ртов, слишком чувствительных к мясу и арахису.
Они с Тринити заняли столик во внутреннем дворике.