И если служит — только мне.
Пускай ругают быт семейный
И пишут против именин,
Пускай смеются. Я — идейный
И убежденный семьянин.
Тернист и труден жизни путь,
В пути приятно отдохнуть;
И я, как путник у ручья,
Кричу: «Да здравствует семья…»
— Ах, семейный очаг —
Нашей жизни рычаг,
И домашний обед
Нас спасает от бед!
1932
Мне снился сон, что я живу в квартире
Светлей моей, удобнее и шире…
Я горд и рад! И все мои друзья
Живут еще просторнее, чем я!
Мне снился сон, что я сижу в трамвае,
И ветерок, сквозь окна продувая,
Ласкает щеки бодрым холодком.
Я еду — и не висну ни на ком.
Мне снился сон, что, не испортив крови,
Я кучу дел наладил и устроил,
А вечером легко попал в кино,
Где было интересно и смешно…
Мне снились сны… И я проспал работу.
И, просыпаясь, я спросил кого–то:
— Как сделать, чтобы сон мог явью стать?
И мне сказали: — Меньше надо спать!
1932
Размышлять привыкнув с детства,
Я подростком нежным рос,
От родителей в наследство
Получив один вопрос:
— Быть или не быть? —
В революции, как Гамлет,
Я метался без конца,
Ожидая, что промямлит
Мне из гроба тень отца:
— Быть или не быть? —
Бились сверстники на фронте,
Я в тылу пайками жил
И шептал: — Меня не троньте, —
Я покуда не решил:
— Быть или не быть? —
Жизнь кипела, жизнь кричала:
— Кто не с нами — против нас!
Я молчал, решив сначала
Обсудить в последний раз:
— Быть или не быть? —
Годы шли. Линяли краски,
Я сменил и стиль и речь
И от гамлетовской маски
Лишь одно сумел сберечь:
— Быть или не быть? —
Но по–прежнему страданье
Движет чашками весов…
Нынче общее собранье
После службы, в семь часов..
— Быть или не быть?
1932. 1946
Театральный критик Ланговой,
По словам знакомых и соседей, —
Человек веселый и живой
И весьма приятный собеседник.
К водке он не так чтобы охоч,
Но большой знаток «проблемы пола»
И фокстроты поплясать не прочь
Под ночные блюзы радиолы…
У него есть шарм. И не секрет,
Что с женой четвертой он в разводе.
Он не стар, но интересно сед,
А такие, как известно, в моде.
Он привык, как пьяница, дышать
Атмосферой флирта напряженной:
Разведенных любят утешать
Молодые девушки и жены.
Он на «генералки» водит дам,
И в кино на «прессовом просмотре»
Заграничных и советских драм
С ним всегда бывают дамы по три.
И везде — в театре и в кино —
Он смакует пьесу «без политик»,
Забавляет дам, смеется… Но…
Не забудьте: он суровый критик!
Называя женщин «слабый пол»
И привыкнув в этот пол влюбляться,
Он, садясь за свой рабочий стол,
Твердо чтит критические святцы.
И, бесполой строгостью горя,
Он абзацы вяжет, как вериги:
«Нас, рожденных в бурях Октября,