Я закрываю глаза, на мою голову обрушивается кирпич, цемент с моего балатонского домика.
Управляющий резко отворачивается, торопливо подходит к окну, переплетает за спиной пальцы рук. После долгой паузы произносит очень спокойным тоном:
— Возвращайтесь на завод и плывите по течению. Это самое умное, что вы можете сделать. А если станет тошно, запритесь в уборной и суньте три пальца в рот. Субъективно я понимаю вас, но объективно — нет. Кому какая польза от того, что вместо одной жертвы станет две?
2
Я отсчитываю шаги по ференцварошским тротуарам, асфальтированным и вымощенным плитами. Отсчет веду по-венгерски, по-немецки, по-английски до тысячи. С нетерпением жду, когда дойдет очередь считать на английском языке, на нем я еще не могу считать механически, приходится сосредоточиваться, и в это время уже не думаю ни о чем другом. К вечеру выхожу на набережную Дуная, ноги подкашиваются, обессиленный, опускаюсь на ступеньки. Напротив уже зажглись фонари, гордо возвышается гостиница «Геллерт», рядом с ней громоздятся мрачные здания квартала Политехнического института.
Мы с Гизи часто любовались открывающейся отсюда панорамой, здесь назначали первое свидание, здесь я зубрил, готовясь к первому семинару, здесь загорал потом, довольный или расстроенный, здесь готовился к последнему экзамену… А теперь к чему готовлюсь? К тому, чтобы убежать от всего. Обратно на завод не пойду, я недостаточно сильный для этого и не настолько слабый. Я слеп и глух, беспомощный бродяга. Упал и не могу встать на ноги. Смотрю, как передо мной катит свои воды странница река, лижет берег. А вместо нее вижу Кёрёш, спускающийся к самой воде сад, примыкающий к дому парк, усаженный кустами, огородные грядки, Гизиного деда. Он курит трубку, ворчит, косо посматривает на шелковицу, костит город. «Здесь бы вы могли спокойно жить, пока не надоест», — говорит он.
Я вскакиваю со ступенек, охваченный какой-то смутной тревогой, нетерпением. Бежать! Бежать без оглядки, спасаться, не медля ни минуты… Стряхиваю с себя холодное прикосновение камня и направляюсь домой, в сторону нашей квартиры. Трамвай мчится, скрежещет тормозами, дребезжит, трезвонит, выбрасывает меня в темноту. Я стою около районного парка, передо мной освещенные коробки домов.
Застану ли я Гизи дома?
(Эта дорога ведет к нашему дому.)
Что она скажет о моем намерении?
(Это школа, ее надо обогнуть.)
Сможем ли мы начать все сначала?
(Скамеечка, площадка, качели.)
Теперь мы должны будем начать все сначала, вырвав из сердца прошлое и самих себя из его пут.