Но проедешь немного от Эльдорадо, и увидишь иную жизнь. Хаос и разруха охватила здесь все: заброшенные, поросшие бурьяном поля, ветхие домишки. Эти деревни позабыты господами чиновниками, ибо нет здесь тех, кто пригреет их долларом или евро. Сюда не заглядывают даже мигранты, их нюх шакалов подсказывает: поживиться тут нечем. Половина изб заколочена, в другой половине доживают свой век отринутые родиной старики. И не на что им надеяться. Россия поставлена на колени.
Вот в такой забытой деревеньке я и оказался: в Федоровке было домов двадцать, может, чуть больше. Довольно быстро я нашел седьмой дом — серый, облупленный, с перекошенной калиткой. Первой моей мыслью была: «Как же так, Колесников строитель, а такое запустение…» Как тут не вспомнишь старую поговорку: сапожник без сапог.
Никакого звонка на калитке не было. Я постучал, но никто не ответил. Тогда я толкнул скрипучую дверцу, оказавшись в маленьком ухоженном саду. Узкая дорожка повела меня к крыльцу, справа находился небольшой сарай.
Я ступил на крыльцо, дверь дома была приоткрыта. Несколько раз стукнул по ней. Никто не отозвался. Возникло странное ощущение, будто жизнь тут умерла. И избавиться от него я уже не мог.
Входить в дом без приглашения, конечно же, не слишком удобно, да и хозяев может не быть. Но раз дверь открыта, они где-то рядом.
А если рискнуть и зайти? Глаз сыщика обязательно зафиксирует какие-то неожиданные детали…
Пока я раздумывал, послышались звуки, похожие на всхлипывания или на плач. Плакали в доме. У меня появился повод для посещения.
Миновав небольшую прихожую, оказался в бедно обставленной комнате с невысокими потолками. Спиной ко мне за столом сидела пожилая женщина, голова ее была опущена, плечи вздрагивали от рыданий, которые перешли затем в глубокий стон.
Блин, как вести себя дальше? Чувствовала ли женщина чье-то присутствие рядом? Наверняка. Но, видимо, у нее такое сильное горе, что все остальное полностью потеряло значение.
И уйти я не мог. Кашлянул, дабы привлечь к себе внимания. И поскольку хозяйка вновь не прореагировала, деликатно произнес:
— Простите, что потревожил вас. Я по поводу Анатолия Викторовича…
Женщина впервые повернула ко мне залитое слезами лицо и с трудом произнесла:
— Его уже увезли.
«Куда увезли? Почему?»
Поскольку вопросов было больше чем ответов, я пошел до конца:
— А кто увез?
— Как кто? — женщина на мгновение прекратила плакать. — В морг увезли. Его… больше нет!
Вот это удар! Всего ожидал, но только не такого поворота событий. Пришлось оправдываться:
— Дело в том, что я не знал…. Я частный сыщик.