Я решился. А чего, собственно говоря, теряю? За столом человека легче разговорить, узнать такие подробности, какие он на официальном допросе никогда не скажет.
Едва он открыл дверь своей избы, как я ощутил необыкновенно вкусный аромат. Ну что ж… Все-таки после моей встречи с Капраловым времени прошло достаточно.
Ложка в руке засвистела, давно я не ел такой вкуснотищи. Матрос одобрительно крякнул и спросил:
— Что тебя интересует насчет Толика?
— Как он погиб? Когда?
— Сегодня и помер. Незадолго до твоего приезда забрали его. Полиция была, думаю, еще вернется. А как погиб?.. Пошел на речку и перерезал себе вены.
— Самоубийство!
— Так говорят.
— Есть тому причина?
— Когда на богопротивное дело решаешься, всегда есть причина.
— А вы случайно не знаете эту причину?
— Ходили слухи… — Матрос влил в себя стакан самогонки и продолжал. — Слышал я, была у Толика безответная любовь. Еще со школы.
— Местная? — мое сердце учащенно забилось.
— Нет. Он в детстве в Москве жил с отцом и мачехой. Там и полюбил ее.
— Сильно любил?
— Даже на Север убежал. Думал за снегами спрятаться. Да разве спрячешься? От мафии можно это сделать, но не от любви.
— А девушка как к нему относилась?
— Он не рассказывал, но, думаю, не по себе Толик сук рубил. Явно не по себе. То, что краем уха удалось уловить: зазноба его вообще всерьез не воспринимала.
— Он не пытался все-таки добиться ее расположения?
— Как добьешься, коли не люб?.. А потом с ним что-то случилось: побледнел, осунулся, ни на кого не глядит. С соседями слова не скажет. Часами сидел в саду как в воду опущенный, плакал. Видели люди.
— Давно это с ним?
— Месяц или чуть более.
«Как раз месяц назад погибла Лена!»
— Ни сам Толик, — продолжал Матрос, — ни мать его Вероника Александровна ни в какие подробности не пускались. Только я слышал (опять же краем уха), будто с его зазнобой какая-то беда приключилась. То ли серьезно заболела, то ли умерла.
— Нет, Матрос, — сказал я. — Ее убили. Задушили в собственной квартире.
— Вот как?!
— Она — моя бывшая жена, но мы давным-давно не общались. Я занимаюсь расследованием ее смерти, и многие факты указывают на то, что убийство совершил Колесников.
Матрос налил себе еще один стакан и, покончив с содержимым, быстро проговорил:
— А ты, Юра, докажи, что не виновен он.
— Как я, блин, докажу, если сам в том не уверен?
— Не мог Толик на такое пойти. Маленького еще его знал, приезжал он к нам каждое лето. Не мог! Жизнь я прожил долгую, в людях разбираться научился. И знаешь, что скажу: кто убил его зазнобу, тот и самого его прикончил.