— Эта песня называется «Жена дубильщика», — сказал я, постукивая ладонью по столу в ритм припеву.
— Но она ведь про священника? — спросила Бенедетта. — Разве нет?
— Да, — прошипел отец Ода.
— Там про жену дубильщика и про священника, — пояснил я. — Женщина приходит на исповедь, а он говорит ей, что не понимает, в чем заключается грех, и просит показать ему.
— Проделать это с ним, то есть?
— Да, с ним.
К моему удивлению, итальянка расхохоталась.
— Мне казалось, мы сюда за новостями пришли, — буркнул отец Ода.
— Новости сами к нам придут, — ответил я.
И верно, прошло немного времени с тех пор, как хмельные воины затянули новую песню, когда один средних лет воин, с подстриженной седой бородой, взял кувшин с элем и кружку и подошел к нашему столику. На боку у него висел меч с изрядно потертой рукояткой, а легкая хромота намекала на удар копьем, полученный в «стене щитов». Он вопросительно посмотрел на отца Оду, тот согласно кивнул, и гость присел на скамью напротив меня.
— Извини, отче, за ту песню.
Ода улыбнулся:
— Сын мой, мне и раньше доводилось бывать среди вояк.
Человек, выглядевший достаточно старым, чтобы годиться Оде в отцы, поднял кружку:
— Отче, тогда за твое доброе здоровье.
— Молю Бога, чтобы оно было добрым, — осторожно ответил священник. — И за твое тоже.
— Ты дан? — уточнил наш собеседник.
— Дан, — подтвердил Ода.
— И я. Меня зовут Йорунд, — представился гость.
— А я — отец Ода. Это мои жена и дядя. — Ода перешел на датский.
— Что привело тебя в Лунден? — спросил Йорунд.
Держался он по-приятельски, недоверия в голосе не чувствовалось. И хотя я не сомневался, что восточные англы выискивают по городу врагов, но соглашался с Одой: священник и его жена не столь подозрительны. Так что, скорее всего, Йорунд просто любопытствовал.
— Ищем корабль, который перевезет нас за море, — сказал Ода.
— Едем в Рим, — вставил я, излагая заранее подготовленную историю.
— Мы паломники, — пояснил священник. — Моя жена хворает. — Он положил ладонь на руку Бенедетты. — Хотим получить благословение святейшего отца.
— Отче, сочувствую насчет супруги, — искренне заявил Йорунд, и, глядя на руку попа, я ощутил очередной приступ ревности.
Я посмотрел на Бенедетту, та — на меня. Глаза ее были печальные. На миг взгляды наши встретились.
— До Рима путь далек, — продолжил Йорунд.
— Воистину это длинное путешествие, сын мой, — ответил Ода, внезапно обеспокоившийся, потому что Бенедетта резко убрала руку. — Мы ищем корабль, который доставил бы нас во Франкию.
— Кораблей тут много, — сказал Йорунд. — Я бы не возражал, будь их поменьше.