— Но сначала отдохнем?
— Сначала отдохнем, — заверил его я.
Мы сошли на берег, захватив трофейное оружие, одежду, еду, кольчуги и деньги. Провизию я распределил, раздав каждому, кто сколько мог нести. Последнее, что я распорядился взять, — это две длинные цепи, к которым приковывались лодыжки рабов.
— Господин, они-то зачем нужны? — удивленно спросил Иммар, когда я обмотал одну из тяжелых цепей вокруг его шеи.
— Цепь стоит дорого, — объяснил я.
Прежде чем уйти от реки, я велел Гербрухту и Беорноту — единственным, кто умел плавать, — перетащить носовой конец на ту сторону реки. Подтянув корабль к восточноанглийскому берегу, воины пришвартовали его к иве, потом наполовину вброд, наполовину вплавь вернулись. То была нехитрая и, вероятно, ненужная уловка, но если Ваормунд последует за нами, то, обнаружив судно на восточном берегу, может повести своих людей в ту сторону.
Смеркалось, когда мы пересекли густо поросший лютиками заливной луг, миновали рощицу из вязов и подошли к усадьбе, которая, как и встреченные нами ранее деревни, не была обнесена частоколом. Две привязанные собаки приветствовали нас свирепым лаем. Усадьба состояла из большого дома, откуда поднимался в вечернее небо дымок, крытого свежей соломой амбара и нескольких зданий поменьше, которые я определил как житницы и конюшни. Собаки залились еще пуще, норовя сорваться с толстых веревок, и угомонились, только когда дверь открылась и в проеме, в льющемся от очага свете, обрисовались четыре фигуры. У троих были охотничьи луки с наложенными на тетиву стрелами, четвертый держал меч. Именно он велел собакам заткнуться, а потом посмотрел на нас.
— Вы кто такие? — крикнул он.
— Путники, — ответил я.
— Многовато вас, черт побери!
Я отдал пояс с мечом Финану и в сопровождении только Бенедетты и отца Оды направился к дому. Подойдя ближе, я заметил, что мужчина с мечом в годах, но еще крепок.
— Нам нужен кров на ночь, — пояснил я. — И я заплачу тебе серебром.
— Серебру здесь всегда рады, но кто вы такие и куда идете?
— Я друг короля Этельстана, — ответил я.
— Допустим, — настороженно проговорил он. — Но ты не мерсиец.
Это ему подсказал мой выговор.
— Я из Нортумбрии.
— Нортумбриец — друг короля? — Он хмыкнул.
— А еще был другом леди Этельфлэд.
Упоминание этого имени вызвало у него заминку. Он рассматривал нас в быстро меркнущем свете и заметил амулет в виде молота у меня на груди.
— Нортумбрийский язычник, бывший другом леди Этельфлэд, — задумчиво проговорил мужчина. Он снова посмотрел на мое лицо и опустил меч. — Ты — Утред Беббанбургский?! — В его голосе слышалось изумление.