— Неужели тебе и впрямь так неймется умереть? — поинтересовался я.
Он вырывался из моей хватки, потом попытался ударить меня окованным краем щита, но тот только шлепнул меня по бедру.
— Дай мне другой меч! — потребовал юнец.
Я рассмеялся:
— Повторяю вопрос, дурень: тебе и в самом деле так неймется умереть?
— Бог велел мне убить тебя!
— Бог? Или священник, наливший яда в твои уши? — уточнил я.
Он снова дернул щитом, и мне пришлось поставить Вздох Змея так, чтобы помешать ему.
— Бог велел мне, — упрямо повторил юнец.
— Тогда твой Бог такой же дурак, как и ты, — отрезал я. — Откуда ты заявился, глупец?
Парень помялся, но я выкрутил ему кисть и больно заломил руку.
— Из Уэссекса, — пробормотал он.
— Это я по твоему говору понял. Откуда именно из Уэссекса?
— Андефера, — против воли признался он.
— А Андефера находится в Вилтунскире, — сказал я. Он кивнул. — Где олдерменом является Этельхельм, — добавил я и заметил, как вздрогнул юнец, услышав имя. — Бросай меч, парень.
Он упирался, но я снова выкрутил ему кисть, и ему пришлось бросить огрызок меча. Судя по рукояти с золотой инкрустацией, оружие было дорогим, но сломалось при ударе Вздоха Змея. Я швырнул эфес Осви.
— Возьми этого набожного дурака и привяжи его к мачте «Сперхафока», — распорядился я. — Пусть живет.
— Вопрос в том, выживет ли «Сперхафок», — сухо заметил Финан. — У него течь.
Я бросил взгляд через палубу захваченного корабля и убедился, что Финан прав.
«Сперхафок» тонул.
Тараня первого противника, «Сперхафок» проломил две доски и начал погружаться носом. Когда я перебрался на него, он уже глубоко осел. Гербрухт, великан-фриз, разломал палубный настил, и теперь люди переносили балластные камни на корму, чтобы выровнять судно.
— Господин, мы сможем залатать его! — крикнул Гербрухт, заметив меня. — Течь только с одного борта.
— Люди нужны? — спросил я.
— Сами управимся!
Эгил прошел следом за мной на корму «Сперхафока».
— Последний уходит, — пробормотал он, глядя на меньший из вражеских кораблей, который почти уже скрылся за южным горизонтом.
— Мне бы этот спасти, — мрачно отозвался я.
Гербрухт уверял, что способен заделать течь в борту «Сперхафока», но ветер свежел, и волна поднималась. Около дюжины парней откачивали из трюма воду, некоторые даже пустили в ход шлемы, чтобы вычерпывать ее.
— Впрочем, мы можем дойти до дома на одном из этих. — Я кивнул в сторону двух захваченных судов.
— Куски дерьма, — отмахнулся Эгил. — Слишком тяжелые!
— Для перевозки груза сгодятся.
— Пустить их на дрова — больше толку будет.
Гербрухт затыкал материей щели между сломанными досками, остальные орудовали черпаками. Один из захваченных нами кораблей тоже дал течь — тот, что был с белым крестом: его повредили, когда последнее вражеское судно вступило в бой. Оно ударило ему в корму, и доски обшивки разошлись в районе ватерлинии. Мы перевели на этот корабль бо́льшую часть пленников, забрав у них кольчуги, щиты и шлемы. Перегрузили к себе парус, новый и дорогой, и припасы, оказавшиеся весьма скудными: немного твердого как камень сыра, мешок плесневого хлеба и два бочонка эля. Дав им всего шесть весел, я приказал рубить концы.