— Если мне достанется не слава, а… другое, — произнес Анкран, — сумеешь как-нибудь помочь моим?
Ярви кивнул.
— Клянусь, помогу. — И то правда, какая разница: не исполнить две клятвы или одну? Проклятым больше одного раза не станешь.
— А если мне выпадет другое… — Просить Анкрана убить дядю казалось завышенным требованием. Он пожал плечами. — Пролей по мне реку слез!
Анкран сумел улыбнуться. Выдавил нетвердую ухмылку, с просветом, где не было передних зубов, — но тем не менее ему удалось. И на тот миг это было наивысшей, достойной восхищения доблестью.
— Матерь Море выйдет из берегов.
Потянулась тишина, и колотушка в груди у Ярви нарезала ее на мучительные мгновения.
— Что, если умрем мы оба? — прошептал он.
Прежде чем он дождался ответа, раздался скрежет Ничто:
— Эбдель Арик Шадикширрам! Добро пожаловать в мою светлицу!
— Как и ты, она отжила свое. — Ее голос.
Ярви прижался к щели в стене, до боли в глазах всматриваясь в проход.
— Все мы мельчаем в сравнении с прошлым, — отозвался Ничто. — Некогда ты была адмиралом. Потом стала капитаном. А сейчас…
— Сейчас я — ничто, так же, как ты. — Ярви увидел ее под тенью привратного свода — глаза блеснули, когда она заглянула в проем. Пытаясь понять, что тут, внутри, и кто. — Пустой кувшин. Сломанный корабль — из моих пробоин вытекла вся надежда. — Он знал, что его ей не заметить, но все равно отпрянул за потрескавшийся эльфийский камень.
— Сочувствую, — крикнул Ничто. — Потерять все — очень больно. Мне ли не знать?
— И сколько, по-твоему, стоит сочувствие ничего ничему?
Ничто усмехнулся.
— Ничего.
— Кто еще с тобой? Лживая сука, которая любила залазить выше моих мачт? Угодливый слизняк, с клубнем брюквы заместо руки?
— Мое мнение о них выше твоего — но нет. Они ушли вперед. Я здесь один.
Шадикширрам зашлась хохотом и прильнула, подаваясь в проход — Ярви заметил высверк обнаженной стали.
— Нет, ты не один. Но скоро будешь.
Он вгляделся в очертания башни, увидел изгиб Ральфова лука, натянутую тетиву. Но Шадикширрам была слишком хитра, чтобы подставляться под выстрел.
— Я чересчур милосердна! В этом моя вечная, губительная ошибка. Надо было прикончить тебя еще много лет назад.
— Попробуй сегодня. Прежде мы дважды встречались в бою, но на сей раз я…
— Собакам моим доскажешь. — И Шадикширрам пронзительно свистнула.
Сквозь арку хлынули люди. Или похожие на людей существа. Баньи. Дикие, лохматые тени, белизной зияли лица, сверкали бусы из янтаря и кости, скалились зубы, гремело оружие из заточенных камней, моржовых бивней, китовой челюсти. Они верещали тарабарщину, выли и улюлюкали, словно звери, словно черти — как будто сводчатый проем превратился во врата преисподней, и та изблевала из себя содержимое на погибель всему живому.