— Слышала, ты все равно побил Кеймдаля.
— Только приказал. Мне давно известно — в честном бою от меня мало толку.
— Сражается воин, — произнесла она, глядя прямо в глаза. — Король повелевает. — И, усмехнувшись, потянула его на помост. Он настороженно двинулся за ней: хозяин этого зала, он ступал, чувствуя себя незваным нарушителем.
— Черный престол, — прошептал Ярви, когда они подошли.
— Ваш престол. — К его ужасу, Исриун протянула руку и вжикнула кончиками пальцев по безукоризненной глади подлокотника. У Ярви волосы встали дыбом. — Трудно поверить, но здесь это самая древняя вещь. Сотворена руками эльфов, до Сокрушения Мира.
— Ты увлекаешься эльфами? — пискнул он, в испуге, что девушка заставит его прикоснуться к сиденью или, совсем страшное, сесть на него — и срочно попытался сменить тему.
— Я прочитала о них все книги у матери Гундринг.
Ярви заморгал.
— Прочитала?
— Сначала меня готовили в служительницы. Я ходила в подмастерьях у матери Гундринг, до вас. До конца жизни обреченная на книги, травы и тихое слово.
— Она не рассказывала. — Он и не подозревал, что у них так много общего.
— Меня сговорили с вашим братом — и все закончилось. Наш долг — поступать во благо Гетланда.
Оба почти одновременно и почти одинаково вздохнули.
— То же самое все твердят и мне, — промолвил Ярви. — Община служителей для нас обоих закрыта.
— Зато мы открыли друг друга. А еще — путь сюда. — С огоньком в глазах она напоследок обвела идеально изящный изгиб черного подлокотника. — Вы не поскупились с подарком на свадьбу. — Ее невесомые подушечки пальцев соскочили с металла, и, как ни странно, ему оказалось приятно ощущать их на своей ладони. — Нам полагалось решить, когда мы ее сыграем.
— Как только вернусь, — слегка хрипловато сказал он.
Она еще раз пожала иссохшую руку.
— Я надеюсь, что после победы вы поцелуете меня как следует.
Глядя, как она направляется к дверям, Ярви почти обрадовался, что никто из них не вступил в Общину.
— Постараюсь не спотыкаться о меч! — воскликнул он вслед.
Она улыбнулась, обернувшись через плечо, и ступила через порог — на свету вспыхнули волосы.
Двери тихо закрылись. Ярви потерянно стоял на тронном постаменте, посреди всего этого залитого тишиной пространства. Его сомнения вдруг ожили и окружили его, громоздясь выше самих изваяний Высоких богов. Стоило ужасно много сил снова повернуться к Черному престолу.
Неужели он сядет туда, сядет между богами и людьми? Он — едва ли сумевший коснуться черного металла своей не рукой, а смехотворной нелепостью? Он заставил себя вытянуть эту руку, едва дыша. Заставил положить на металлическую гладь тот — единственный — дрожащий палец.