Наилучший товар кормили и содержали в чистоте наверху — тех, в надраенных ошейниках, ставили вдоль улицы служить заведению вывеской. На задворках лавки не столь мускулистых, умелых или хороших собой приковывали к загородке и били до тех пор, пока те не научатся улыбаться покупателям. А здесь, внизу, в темноте и грязище, держали старых, больных, дурачков и калек — рвать друг у друга объедки, как свиньи.
Здесь, в Вульсгарде, столице Ванстерланда, широко расползся невольничий рынок, здесь каждому знали цену и на бросовый товар не транжирили лишку. Простой итог затрат и прибытка, отшелушенный от бесполезных чувств. Здесь ты узнаешь, чего стоишь на самом деле, и давние подозрения Ярви оправдались.
Его готовы отдать за бесценок.
Первое время его ум закипал от планов, наметок и грез. Он очумел, перебирая миллионы различных способов мести. Но ни один из них не годился здесь и сейчас. Если заорать, что он полноправный король Гетланда, то кто этому поверит? Он едва ли верил и сам. А если он придумает, как убедить, и те поверят? Их ремесло — людьми торговать. За него, конечно же, запросят выкуп. Улыбнется ли от души король Одем, когда вернет под свою ласковую опеку запропавшего племянника? Вне всяких сомнений. Улыбкой ровной и гладкой, как свежевыпавший снег.
Поэтому Ярви сидел на корточках в этой невыносимой, темной дыре и не переставал поражаться, к чему только не способен привыкнуть человек.
На второй день он уже не замечал зловония.
На третий, сбившись в комок, он благодарно прижимался к своим богами проклятым спутникам, лишь бы согреться промозглой ночью.
На четвертый он, не менее рьяно, чем прочие, рылся в грязи, когда во время кормежки им кидали помои.
На пятый он с трудом вспоминал лица самых близких людей. Он путал свою мать и мать Гундринг, предатель-дядя мешался с умершим отцом, Хурик стал неотличим от Кеймдаля, а Исриун истаяла в туманный призрак.
Удивительно, с какой быстротой король способен превратиться в животное. Или, точнее, полукороль в полуживотное. Вероятно, всех тех, кого мы превозносим, отделяет от грязи не такая уж и заоблачная высота.
Вскоре после того, как над этим рукотворным адом в седьмой раз разгорелась заря — сосед-торговец доспехами с мертвецов только начал перекрикивать курлыканье чаек, — Ярви услыхал снаружи разговор.
— Мы ищем мужиков, которые смогут толкать весло, — проговорил твердый, уверенный бас. Голос человека, привыкшего говорить прямо — и не торгуясь.
— Девять пар рук, — мягко добавил голос потоньше. — После лихорадки наши скамьи подопустели.