Они сбились в кучу в промозглом подлеске и глядели на хутор.
Одна постройка была каменной и до того древней, что просела глубоко в землю. Над занесенной сугробами крышей вился тонкий гребешок дыма. У Ярви наполнился слюной рот и поползли мурашки, когда воспоминания о тепле и ужине проступили из тумана. Другая постройка, хлев, откуда нечасто и приглушенно блеяли овцы, была, кажется, перевернутым корабельным остовом, хотя как его затащили так далеко в глубь суши, нельзя было и представить. Остальные, сараи из нетесаных бревен, почти целиком скрылись под навалами сугробов, а промежутки меж ними перекрывала изгородь с заостренными кольями.
У самого входа, возле лунки во льду сидел закутанный в мех маленький мальчик, подперев парой палок свою удочку. Время от времени он шумно сморкался.
— Мне не по себе, — шепнул Джойд. — Сколько их там? Мы ничего не знаем о них.
— Зато знаем одно: они люди, а людям верить нельзя, — добавил Ничто.
— Мы знаем, что у них есть одежда, еда и пристанище. — Ярви посмотрел на Сумаэль, сгорбившуюся под всем тряпьем, каким они могли поделиться — довольно немногим. У нее стучали зубы — так сильно ее трясло, губы иссиня-серые, как сланец, веки то поникнут, сомкнутся, то распахнутся и снова поникнут. — У них есть то, без чего нам не выжить.
— Значит, все просто. — Ничто размотал ткань с рукояти меча. — Последнее слово за сталью.
Ярви выкатил на него глаза.
— Ты убьешь этого мальчишку?
Ральф неуютно поерзал плечами. Ничто своими только пожал.
— Если встает вопрос — его смерть или наша, тогда да, я убью и его, и любого, кто там попадется. И пополню ими ряды своих сожалений. — Он приподнялся, но Ярви ухватил мечника за драную рубаху и притянул обратно. И обнаружил, что смотрит в его суровые, бесстрастные, серые глаза. В упор те ничуть не казались менее сумасшедшими. Совсем наоборот.
— То же относится и к тебе, поваренок, — прошептал Ничто.
Ярви сглотнул, но не отвел взгляд и руку не разжал. На «Южном Ветре» Сумаэль рисковала ради него жизнью. Время расплачиваться. Вдобавок он уже устал быть трусом.
— Сперва попробуем поговорить. — Он встал, пытаясь придать себе облик, менее схожий с жалким оборвышем в беспросветном отчаянии — и у него ничего не вышло.
— Как только они тебя кончат, — поинтересовался Ничто. — Слово будет за сталью?
Ярви выдавил пар вместе со вздохом.
— Пожалуй. — И поплелся вниз, навстречу строениям.
Кругом все тихо. Ни одной живой души, кроме этого мальчика. Ярви остановился, не дойдя до него дюжины шагов.