— Этих мест нет ни на одной карте. Надо отлить.
Ярви наблюдал, как она скрывается в высокой траве.
— У меня ощущение, что она тебе нравится, — протянул Анкран.
Ярви тряхнул головой.
— Ну… она нам всем нравится.
— Само собой, — подтвердил Джойд, широко ухмыляясь. — Без нее нам жизни нет. В буквальном смысле.
— Но тебе, — хрюкнул Ральф и закрыл глаза, подкладывая руки под голову, — она нравится.
Ярви кисло пошевелил губами, но возразить не смог.
— У меня искалечена рука, — обронил он. — Все остальное пока что при деле.
Анкран изобразил нечто, похожее на смех.
— И есть ощущение, что ты нравишься ей.
— Я? Да со мной она самая нелюдимая!
— Вот именно. — Улыбнулся и Ральф, вольготно поелозив по траве плечами. — Ах, я ведь помню, каково это: быть молодым.
— Ярви, — Ничто, высок и тверд, стоял на валуне неподалеку от раскидистого дерева. Совершенно не интересуясь, кто кому нравится, он изучал дорогу, по которой они пришли. — Мои глаза стары, а твои — молоды. Это дым?
Ярви, почитай обрадованный, что его отвлекли, взобрался к Ничто, вглядываясь на юг. Но долго продлиться его радости было не суждено. Как обычно.
— Трудно сказать, — ответил он. — Наверно.
Почти наверняка. Он разглядел прозрачные кляксы на фоне блеклого неба.
К ним присоединилась и Сумаэль. Прикрыв глаза ладонью, она не подавала и намека на то, что ей кто-либо нравится. Ее скулы отвердели:
— Он поднимается со стороны двора Шидуалы.
— Может, они разожгли костер, — предположил Ральф, но улыбка его померкла.
— Или костер разожгла Шадикширрам, — сказал Ничто.
Толковый служитель всегда уповает на лучшее, но готовится к худшему.
— Нам надо подняться в гору, — сказал Ярви. — Посмотреть, идет ли кто за нами.
Ничто вытянул губы и легонько сдул пылинку со своего сверкающего клинка.
— Сами знаете, идет.
И она шла за ними.
Всмотревшись сквозь странное круглое оконце трубы Сумаэль с каменистого склона над прудом, Ярви различил на снегу точки. Черные точки ползли вперед и надежда вмиг вытекла из него, как вино из проколотого меха. Когда дело касалось надежды, его обшивка давала течь уже с давних пор.
— Я насчитала две дюжины, — сказала Сумаэль. — Видимо, баньи с моряками «Южного Ветра». У них собаки и сани, и они, скорее всего, вооружены до зубов.
— И настроены нас уничтожить, — пробормотал Ярви.
— Ну, либо так, либо они очень, очень хотят пожелать нам доброго пути на прощание, — отозвался Ральф.
Ярви опустил трубу. Трудно представить, что какой-то час назад они веселились. Лица друзей опять вытянулись в привычной, до невыносимости надоевшей тревоге.