Прошла зима, была на исходе и весна, а Олейник все не мог установить, что же произошло с Бурдой. Но, как часто бывает в таких случаях, разгадка приходит внезапно, нередко случайно, с появлением какой-то новой детали, которая и проливает свет, дает возможность сделать правильные выводы.
На этот раз помогли Олейнику ребятишки. Бродя по лесу, они нашли разрытую зверями яму, которая и заинтересовала участкового. В ней находилась шкура, голова и ноги лося. Уже по тому, что голова и ноги зверя просто отрублены, а на коже имелись порезы, можно было предположить, с какой спешкой это делалось.
Участковый осмотрел окружающую местность. На поляне он заметил клочья шерсти, которые по цвету были схожи с цветом шерсти на выкопанной шкуре. Здесь же имелись и поломанные молодые саженцы, просматривалась продолговатая вдавленность на земле, схожая со старыми следами обуви человека. «Это место убийства лося, — решил участковый. — А если предположить, что лесник в это же время появился здесь… Не только свидетель, а и обвинитель…»
Олейник не мог себе представить, чтобы люди, стрелявшие в лося, могли также выстрелить в лесника. Не мог предположить такого потому, что он не встречался с таким отродьем, как браконьеры, и не знал их волчьих повадок. Бывали случаи, что кто-то из местных охотников нарушал правила: раньше времени стрелял зайцев или уток. Он их штрафовал. Приходилось и ружья отбирать, но все кончалось мирно. Признавали ошибки и воспринимали наказание как должное. Но чтобы нарушители правил охоты поднимали ружье на человека, такого он никогда не слышал. И все же обнаруженное ребятишками в лесу захоронение останков лося встревожило участкового. Именно здесь и могла разыграться трагедия. «Наверное, и он где-то здесь в земле под кустом лежит. Надо вызвать подмогу из района».
Он приказал новому леснику никого в лес не пускать и охранять обнаруженную яму, чтобы не затаптывать оставшиеся следы, а сам сел на мотоцикл и умчал в райотдел милиции.
Там сказали, что в помощь ему приедут работники уголовного розыска с особой поисковой аппаратурой.
Пока участковый дома завтракал, в маленькой комнатке сельсовета его ждали двое. Инспектор уголовного розыска Михайленко тощей грудью навалился на стол, покрытый старой газетой, потирал ладонью щеки, острую небритую бороду и что-то думал свое.
Скопенко возился с необычным прибором, чем-то напоминающим ручной аппарат садовника для опрыскивания деревьев, только вместо шланга к круглому цилиндру прикреплен трубчатый щуп, заостренный на конце.
Скопенко работал в научно-техническом отделе милиции и хорошо владел всеми новейшими приборами, используемыми для раскрытия преступлений. Данный прибор изучил он теоретически, теперь же перед применением осваивал практически.