— И вы с такими связями не попытались выяснить у шурина, что произошло с Шарлоттой? — не выдержал Стэн.
— Пытался, — зло рявкнул Мэйсон. — Но мне ясно дали понять, чтобы я не лез в это дело.
— Вот, значит, как, — Стэн задумчиво потер подбородок и, остановившись у входа в кафе, вежливо пропустил Люка Мэйсона вперед.
Выбрав столик в самом углу, подальше от любопытных глаз, мужчины сделали заказ и, дождавшись кофе, Стэн продолжил беседу:
— Полковник Шерон вам не рассказывал какие-либо подробности той операции? Хоть что-нибудь? Место проведения, имена участников, названия объектов?
Мэйсон отпил кофе и криво усмехнулся:
— Операции такого уровня находятся под грифом секретности, а Шерон — действующий начальник группы ликвидаторов. С чего бы это ему рассказывать мне военные тайны? И зачем вам вообще понадобилось ворошить это дело? Что вам нужно от Шарлотты?
— Если я вам скажу, что хочу восстановить справедливость, вы мне поверите? — посмотрел на него в упор Стэн.
— Нет, — спокойно уронил Люк. — С чего это вы радеете за рядового тэйдора, которого всего месяц знаете?
— Ну, не совсем-то тэйдор и рядовой… — насмешливо возразил Стэн. — И что, если этот тэйдор мне нравится?
Вытянутое лицо Люка удлинилось еще сильнее. Чуть отклонившись в сторону, мужчина окинул Стэна придирчивым взглядом от носков ботинок до макушки, и после минутного молчания спросил:
— Вы это серьезно?
— А похоже, что я шучу?
— Вы на себя давно в зеркало смотрели? — поинтересовался Мэйсон.
— Каждый день смотрю, — удивленно приподнял бровь Стэн.
— Вы огромный, — словно это было преступлением, вынес свой обвинительный вердикт Люк. — Вы не подходите Шарлотте.
Такой наглости от начальника Ривз Стэн не ожидал. Чего это он ей не подходит? Подумаешь — немного негабаритен. Это что, изъян?
— Это вообще не вам решать — подхожу или не подхожу, — возмутился Гвоздь. — Тоже мне, дефект нашли — огромный. А вы худой и плюетесь, когда орете, но это не помешало вашей жене за вас замуж выйти.
Теперь от нахрапа Стэна обалдел Мэйсон. Мужчина покрылся пунцовыми пятнами и дернул ворот рубашки, словно тот мешал ему дышать.
— Извините. Был некорректен, — просипел он.
— И вы простите, я тоже погорячился, — буркнул в ответ Стэн, чуть помолчал и сердито добавил: — И вообще, какое это имеет отношение к Шарлотте? Неужели вы не видите, что она замкнутая, нелюдимая, никому не доверяет, и причина такого поведения кроется в ее прошлом. Вот вы говорите, что она хорошая девочка. А вам не приходило в голову, что если вернуть этой хорошей девочке ее звание и доброе имя, возможно, и жизнь у нее по-другому сложилась бы?