Разумеется, идеи чистого разума выходят за рамки нашего опыта. Нам никогда не дана душа как всеобъемлющее целое, нам всегда даны те или иные частные душевные процессы; нам никогда не дан мир целиком, мы всегда обозреваем какой-то горизонт вещей, и никогда вся совокупность вещей сразу нам не дана и неизвестна. И Кант говорит поэтому о том, что эти идеи: душа, мир и Бог, – это нечто такое, о чем мы не способны построить науку.
Душа, мир и Бог не могут быть предметами науки. Они являются предметом практического разума и предметом веры. Практический разум – это разум, который отвечает за действование человека в мире, за то, как человек поступает. Мы не можем доказать, говорит Кант, бессмертие души или существование Бога, но от того, как мы решаем этот вопрос, во что мы верим, зависит то, как мы будем жить. А с другой стороны, стремится показать Кант, от того, как мы живем, будет зависеть то, во что мы будем верить. Хотя здесь и нет непреложной зависимости, но все же, например, человек, живущий нравственной жизнью, старающийся поступать справедливо, следовать долгу, живет так, как если бы душа жила вечно. Для Канта здесь важно именно это «если бы». Именно из-за этого «если бы» такой человек и чисто эмпирически будет склонен верить в вечную жизнь. Точно так же и с существованием Бога. Человек порядочный живет так, как если бы Бог существовал. Это не значит, что такой человек непременно будет исповедовать веру в Бога, но его жизнь сообразуется скорее с таким взглядом.
А теперь о том, как устроена кантовская этика. Кант обращает внимание на то, что поступки порядочного человека не могут определяться теми условиями, в которых человек оказался. К примеру, человек попадает в плен, и он может или выдать своих товарищей, попытавшись тем самым сохранить себе жизнь, или не выдать, но тогда его будут пытать и расстреляют. Что можно сказать о человеке, который не выдает? Его поступок не определяется условиями, в которых он оказался. Что бы с ним ни делали, чем бы ни угрожали, он товарищей не выдаст. Возникает вопрос: чем же тогда определяется его поступок?
Ответ, который дает Кант, таков: автономно самоопределяющейся волей. По отношению к чему эта воля должна быть автономной? По отношению к содержательным (причем принадлежащим как внешнему, так и внутреннему миру) характеристикам ситуации. Как можно представить тогда этическое требование, которое предъявляет себе такая автономная воля? Кант предлагает следующую формулировку такого требования (которое он называет категорическим императивом): поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать всеобщим законом. (Максима – это принцип, реализуемый поступком.) В другом месте Кант несколько уточняет: поступай так, чтобы ты мог желать, чтобы максима твоего поступка стала всеобщим законом.