Энрике подстроил сканер.
— Там кто-то есть, — сказал он. — Скорее всего, коза.
Они обошли сарай, и Катриона облегченно вздохнула — с этой стороны обнаружилась дверь, выходящая на широкую прогалину. Дверь была заблокирована снаружи заведенной за деревянные скобы кривой палкой, на которой еще сохранилась серая кора. Чтобы разглядеть старые перья, засохший куриный помет и козьи катышки, выметенные веником через порог, не нужна была прециозная техника, которой вооружились Энрике с Катрионой. Судя по оставленным животными визитным карточкам, крупных особей здесь не содержат — только молодняк, и, вероятнее всего, без матерей. Нет здесь и следов пони. Хотя, погодите-ка! Вот красноречивые свидетельства присутствия этих лошадок возле коновязи!
Катриона положила руку на запорную палку. Энрике одобрительно кивнул, но Катриона, обернувшись к нему, сказала:
— Убери сканер. Если выскочит коза, лови ее.
Конечно, Катрионе простили бы проникновение в жилище людей, которые жили на территории, принадлежащей Форкосиганам, но ее вряд ли бы поняли, если бы она позволила сбежать их домашним животным. А козы и особенно козлы — те еще затейники, как Катриона убедилась в детстве, когда проводила лето у бабушки на ферме.
Чувствуя, что Энрике почти дышит ей в спину, Катриона открыла дверь и вошла, готовая к тому, что ей потребуется время, чтобы приспособиться к полумраку помещения.
Но оказалось, что никакого полумрака и нет! Катриона вошла в планетарий, на стенах и потолке которого ярко сияли звезды. Нет, она вышла на площадь, небо над которой было расцвечено огнями фейерверков. Или лучше так: Катриона оказалась в командном пункте космической станции, летящем сквозь дышащие огнем и брызгами звезд галактики.
На полу, на стенах, на потолке сияла сотня похожих на распустившиеся цветы трилистников. Они были вставлены в фиолетовые оправы, и некоторые из них, цвета золотистого масла, яркостью не уступали лучам солнца, пробивающимся сквозь щели в досках. Эффект был завораживающий. Какие-то трилистники сидели неподвижно, другие медленно передвигались, подобно звездам некоего ожившего фантастического созвездия. Были там жуки размером с большой палец руки, а были — с ладонь Катрионы. Ладонь, одетую в защитную перчатку.
Откуда-то с пола прозвучал хриплый голос:
— Это ты, Инги? Ты принес мне еще?
Катриона скользнула взглядом вниз и разглядела приземистую, съежившуюся фигуру в старой мужской рубашке с отрезанными рукавами. Бледные руки бессильно свисали; по этим хрупким дорожкам вверх, цепляясь маленькими коготками, карабкались три или четыре особенно ярких жука. Еще несколько угнездились в немытых, спутанных черных волосах. Фигура раскачивалась взад и вперед, потом медленно, не вставая, обернулась к двери. Парочка крупных жуков-радиофагов устроилась на коленях фигуры, прячась в складках юбки. Стоящим в свете открытой двери явилось луноподобное лицо с подслеповатыми прищуренными глазками и широкой бессмысленной улыбкой.