Цветы Форкосиган-Вашнуя (Буджолд) - страница 3

— Там осталась вся семья моего деда, — продолжал Майлз. — Оба родителя, все братья, кому удалось выжить, куча кузенов и кузин. По сути, это был наш Военный совет, почти в полном составе. К ним должен был присоединиться Принц Ури, но на севере шли бои, и он не мог оставить армию. Хотя историки не считают, что цетагандийская гем-хунта метила исключительно в него. Им нужно было убить нас всех.

Криво усмехнувшись, лорд Форкосиган закончил:

— И, я думаю, они были по-своему правы.

Что и доказала красноречиво вся последующая история героических деяний генерала графа Петера Форкосигана. Катриона даже не знала, радоваться ей или жалеть, что она встретила Майлза уже после того, как эта легендарная личность завершила свое существование.

— Отец говорил, что никогда не видел, чтобы бабушка устраивала мемориальный костер в честь погибших членов нашей семьи, — задумчиво продолжал Майлз. — Я, кстати, тоже. Как-то, когда мне было десять лет и любопытство меня просто распирало, я спросил отца, отчего это так. И он ответил…

Майлз сделал паузу, показал на плывущие под днищем флайера заросли и произнес:

— Ответил, что здесь и так было достаточно огня.

Вадим, горько усмехнувшись, кивнул. А интересно, подумала Катриона, были ли у смотрителя предки, сгоревшие на этом атомном костре? И какие истории рассказывали мальчишке в его десять лет? Он ведь делает работу, на которую не так уж много претендентов.

Майлз, выждав паузу, заговорил вновь — все привыкли к его паузам.

— Так или иначе, — сказал он, — после того как война закончилась и мы вышвырнули врага с этой планеты, мой дед вступил во владение всей зараженной зоной. Как графу, ему по закону принадлежали общественные здания в Хассадаре, а также имение Форкосиган в Форбарр-Султане. Но здесь земля стала его личной собственностью, хотя до катастрофы он не имел к ней никакого отношения и не мог ее ни от кого унаследовать. Я думаю, он просто выкупил эти места у кого-то из владельцев, переживших катастрофу. Тогда это выглядело как акт благотворительности по отношению к пострадавшим, причем, делая это, дед ни в чем не унизил их достоинства. Когда же старик умер, вся эта зона по его завещанию перешла ко мне. Мне было всего семнадцать, и я немного комплексовал по поводу…

Он сделал неопределенный жест, как бы обводя контуры своего тела — сутулый коротышка меньше пяти футов ростом.

— …по поводу своей внешности. Подарком считать это было нельзя, тем более никто и не предполагал, что зона вновь станет обитаемой в течение жизни моего отца. Но, чем старше я становлюсь, тем меньше мне понятно, о чем я тогда действительно думал.