Кричавший, судя по голосу, слишком устал, чтобы немедленно привести угрозу в исполнение. Он приближался и, насколько можно было понять, как раз подходил к хижине на столбах.
Будь осторожна и не выдавай своих желаний…
Из лесу показались двое людей, ведших в поводу пони, нагруженного мешками, свисавшими по обе стороны крупа. Один из них, юноша среднего роста, придерживал рукой кое-как закрепленное на спине животного старое выцветшее кресло, обивка которого местами прорвалась, обнажая поролоновое нутро. Увидев белые одежды непрошенных гостей, юноша набычился и сделался, казалось, еще более приземистым.
Позади него шла женщина, выглядевшая гораздо старше своего спутника. На ней была юбка из грубой ткани, кофта и тяжелые башмаки. Ростом чуть пониже юноши, а фигурой посуше, она отличалась также более цепким и суровым взглядом. Пони воспользовался общим замешательством и попытался сбросить плохо закрепленную ношу, которую юноша подхватил и мягко опустил на землю.
Вот они, взрослые, несущие ответственность за этих детей. Наконец-то!
Кем бы они ни были…
— Проходимцы! — зарычала женщина, надвигаясь на Катриону и Энрике, по-прежнему сидящих на земле.
Юноша достал из поленницы длинную жердину и угрожающе поднял ее.
— Побить их, мам? — спросил он.
Энрике дернулся, пытаясь вскочить, но Катриона жестом заставила его сесть на место. Под защитным костюмом у нее был спрятан шокер, но быстро достать его она была не в состоянии. В воздухе повисло явственное ощущение угрозы, и никто из противников не собирался отступать, даже если бы дело дошло до потасовки.
Паук тебя больше боится, чем ты его, — говаривала бабушка Катрионы, бесстрашная и насмешливая старуха. Катриона знала, что роль такого паука-убийцей исполняла сейчас эта женщина, а не сопровождавший ее юноша — вероятно, Борис. Ядвига не видит опасности, а Инги, конечно же, попытается сыграть на ней…
— Эй, вы! — крикнула женщина, размахивая руками так, как будто перед ней были не люди, а парочка коз, и она пыталась отогнать их. — Смотрители вас сюда не привозили. И вам здесь не место. Это наши земли. Убирайтесь!
Катриона пристально смотрела женщине в глаза. Как бы в такой ситуации повел себя Майлз? Властность в голосе и непреклонная воля в действиях. Так поступит и она.
— Ничего подобного!
Катриона встала, краем глаза увидев, как Инги в удивлении открыл рот, а Энрике вновь дернулся, чтобы в случае чего вскочить и защитить ее. Она подошла к женщине и посмотрела той в глаза, с некоторым неудовольствием отметив, что, пока долговязый Энрике сидит, ей, как самой высокой, проходится доминировать над пространством конфликта.