– Попробуем переправиться южнее, а не получится – тогда в Ириасте.
– Нет, – не согласился Дэйт. – Неизвестно, сколько дней алагорцы продержат сплошную блокаду и кого потом станут пускать. Я бы на месте герцогини допускал лишь самые необходимые торговые суда. Для нас попасть на нужный корабль станет проблемой. Мы можем просидеть на берегу долго. А ты торопишься.
– Очень тороплюсь, сиор. Предлагаешь Лентр?
– Да. И по реке спуститься до западного побережья. А там искать подходящее судно в Кариф или Дагевар.
– Это лишние месяцы пути.
– Но не ожидание на берегу. Скорее мы дождемся прихода Рукавички, чем корабля.
– Мудрый совет. Я слишком устал, чтобы видеть очевидное, – кивнул Мильвио. – Что ж. Так и поступим.
Он в последний раз посмотрел на море, ставшее преградой для их планов.
Но и тут они опоздали.
Война все равно накрыла их, словно волна протухшей, смрадной воды. И им пришлось отступать – через плодородные равнины и живописные холмы, все время видя на горизонте дымы пожаров, встречая перепуганных, растерянных фермеров и окровавленных воинов в пропыленных одеждах.
Кто в одиночку, кто отрядами, кто в спешке, кто без паники отходил или бежал все дальше и дальше. Чтобы выйти, спастись или соединиться и попытаться дать отпор снова.
О, сколько раз уже это пытались сделать!
Брод Трех Дорог. Розовые топи. Лес Шершней. Мельница. Ситоу. Красное поле.
Битвы, окончившиеся поражением всех, кто пытался задержать Горное герцогство, и заставлявшие людей ежедневно присоединяться к сторонникам Вэйрэна. Некоторые так поступали из страха перед силой, что пришла с гор, или перед существами, что ей подчинялись. Другие ради выгоды, чувствуя, куда задул ветер, и понимая, что старый мир в их стране уходит слишком стремительно. Третьи из-за тьмы, спящей в сердцах. Четвертые – ради истинной веры в Темного Наездника и лучшего будущего для всего человечества.
В спасение от шауттов, что подчиняются лишь одной воле: мощи асторэ и его голосу. Той, кого называют Рукавичкой.
Три армии горного герцога, увеличивающиеся с каждым днем, стальными клиньями разрывали Фихшейз на части. С неспешной поступью свирепых быков бронированные кулаки баталий ломали любые выставленные перед ними преграды, став повелителями полей сражений.
Их пытались останавливать, наносить быстрые удары на маршах, уничтожать обозы и обрезать жирные ручьи подкреплений легконогими отрядами конницы, которой всегда славился Фихшейз. Но все оказалось зря.
Наемные кавалеристы дарийцев и сотни даворских лучников, а потом и целые полки Давора, заключившего союз с Горным герцогством и отринувшие Шестерых, помогали баталии продвигаться на юг.