Лавиани помнила. Лодку с ней и Мариусом протаранил корабль одних ретивых контрабандистов из Нейской марки, не желавших идти на поклон к Ночному Клану. И сойка, очень некстати уйдя под воду, почти сразу же запуталась в многоярдовых щупальцах, получила страшный ожог, парализовавший ее таланты.
Мариус нырнул за ней, пускай и однорукий, вытащил. Она неделю провалялась между жизнью и смертью, а мать мастера подделок поила ее какой-то приторно-сладкой дрянью и натирала спину мазью, вонявшей хуже кошачьего дерьма.
Вся спина Лавиани еще целый год, даже когда она вернулась в Пубир, была в розовых полосах, словно ее стегали многохвостой плеткой. Так что ничего странного, что Мариус, сам едва не утонувший, шутил про полосатую рыбу по поводу и без. Знал бы он, что эта проклятущая рыба так к ней привяжется…
– Ты здесь по делам Пубира?
– Нет. Наношу визит вежливости по старой памяти.
Он немного расслабился, покивал, и Лавиани решилась на откровение:
– Я теперь вольная птица.
Мариус откинулся на спинку стула:
– Тебя ищут?
– Время от времени. – Правдивого ответа она не знала. Судя по тому, что Мариус удивился, увидев ее, он не слышал этих новостей из Савьята.
– Тебе требуется помощь?
– Нет. Я хотела бы узнать хоть что-то о том, что творится в Пубире. Важные новости, если они есть. За этим и пришла. Ты все еще общаешься с заказчиками из моего города.
– Редко. В основном Альбертина ведет дела. Я лишь помогаю ей, если работа сложная. С какого времени тебе нужны слухи?
Вернулась дочь, поставила блюдце с зелеными оливками, кувшин с вином, два низких бокала, наполнила их, снова ушла.
– За последнюю пару лет.
– Ночной Клан борется с последователями Вэйрэна. Выжигают эту заразу, стоит лишь ей появиться в городе. Говорят, кто-то из твоих работает. За последние три месяца больше не появилось ни одного проповедника. И, как шепчутся, Савьятскому герцогу настоятельно рекомендовали не влезать в новую веру Горного герцогства. Если, конечно, он планирует править дальше.
– Даже так?
Мариус сделал уцелевшей рукой жест, говоривший: «А что тут удивительного?»
– Суровые времена. Борг умер. Слышала?
Лавиани до боли сжала зубы, прежде чем произнести:
– Это точно?
– Мы в Рионе. Какая может быть точность в том, что творится за тысячу лиг от нас? Прошел такой слух пару месяцев назад, но без всяких подробностей. Теперь кто-то новый. Ничего особо не изменилось.
Она могла бы сказать, что изменилось все. Проклятущий старый козел отбросил копыта, а вместе с ним исчезла последняя возможность узнать причину, почему он вместе с Шревом решил убить Релго. То, что ее сын мог встать во главе Ночного Клана, – чушь.