Жестко. Даже жестоко. У ребят личики как-то вытянулись и застыли.
– …И когда рядом рухнет израненный друг,
И над первой потерей ты взвоешь скорбя,
И когда как без кожи останешься вдруг,
Оттого что убили его, – не тебя…
Это один из наших написал. (Не стану им уточнять кто и когда.)
Почувствовали. Проняло даже вон того хулиганистого парнишку на «камчатке».
Ну что же, товарищи пионеры, я был предельно честен. Военных тайн не раскрыл. Лозунгами и передовицами газет вас не кормил.
Да! В той жизни я не встречал штурмовики, возвращающиеся из боя. Я встречал аварийные группы после ЧП на производстве. И ходил сам «в резине» в зону аварии, чтобы определить масштаб беды. И на месте руководил – координировал работы. Где-то и сам гайки крутил, болгаркой металл кромсал и «железки» носил. Вам приходилось вытаскивать человека из завала искореженной установки? Еще живого? С этим парнем, который умирал у нас на руках, пару недель назад вместе сидели возле автомата с кофе, установленного в холле спортзала, и ждали своих маленьких гимнасток с тренировки. Таких случаев за время моей карьеры от работяги до линейного технолога было всего только два. Но мне хватило для того, чтобы к сорока годам на висках появилась седина.
– И в завершение, товарищи пионеры, посмотрите лозунг над доской. Видите, что написал товарищ Ленин? Он это писал для вас. Именно для вас. Война, страшная, жестокая, кровавая, но она все равно пройдет. А потом надо будет восстанавливать страну. Нашу страну и другие страны, которые сейчас захватили фашисты. Надо будет осваивать Арктику и Сибирь, надо будет строить дома, дороги, энергомосты и газопроводы. И везде потребуются ваши руки и светлые головы. Без работы никто не останется, это точно! Всегда будут нужны те, кто будет лечить и учить, те, кто будет строить и перевозить. В большой цене будут и ученые, и художники, и токари, и инженеры. Поэтому сейчас учитесь. Учитесь, как бы трудно вам ни было!
Шоу не состоялось. Скорее получился разговор «по душам».
Надо уже заходить на глиссаду – это я отпускник-бездельник, а у большинства этих малят дел «выше крыши».
Я выразительно посмотрел на часы и вопросительно на Галину Петровну.
– Да, пора заканчивать, – согласилась она. – Большое спасибо, что пришли и так все хорошо рассказали.
– Ну что вы, я же ничего и не говорил. Да и многое не положено рассказывать.
Встать лицом к классу. Смирно. При отсутствии головного убора рука к голове не прикладывается. Как изображал офицера белой армии в «Адъютанте его превосходительства» Юрий Соломин – короткий уставной вежливый поклон.